Укрощение строптивой... ведьмы

Алекс же подошел вплотную, обхватил мое лицо ладонями, пользуясь тем, что я в ступоре и не сопротивляюсь, и наклонился, почти касаясь моих губ.

— Я сказал, что ты моя любимая женщина, — без тени ехидства, насмешки или иронии повторил он и, не дав мне ничего возразить или ответить, поцеловал.

Мягко, нежно, долго. Словно выпивая все возмущение и недоумение происходящим, тем, что меня, оказывается, решили использовать втемную. Думать, когда меня целовал Сашка, не представлялось возможным, а оттолкнуть его сил не осталось. Он отпустил, только почувствовав, что я обмякла и прислонилась к нему в поисках поддержки, но едва я получила возможность говорить, Ружинский обнял и крепко прижал к себе. Если честно, я даже толком и не осознала до конца, что только что услышала. Кажется, мне признались в чувствах?

— А теперь слушай внимательно, — заговорил он, поглаживая мой затылок и жарко дыша в ухо. — Сейчас наденешь колье и поедешь. Ничего не бойся и просто делай вид, что тебе грустно и тоскливо, вспомни что-нибудь грустное из своей жизни. Помни, я рядом, и опасность тебе не угрожает, Яра. Распознать подделку невозможно, ее делал настоящий мастер, у нее даже фон есть, вроде как когда амулет работает…

— Саш, стой, стой, — перебила я разошедшегося демона и чуть отстранилась, пристально глянув ему в глаза. — Я же к Аттине еду. Я давно ее знаю, вряд ли она имеет отношение к метаморфу.

— Она или помогает ему, или рядом с ней будет тот, кто выведет нас на метаморфа, — пояснил Алекс. — Так что будь очень осторожна. Долго сейчас все рассказывать, просто поверь мне, ладно? — Демон снова взял украшение. — Держи.

Я вздохнула, взяла колье — руки дрогнули, признаться, — и повернулась к зеркалу.

— С тебя очень подробный рассказ, дорогой мой. — Я сурово посмотрела на него в зеркало и поднесла к шее колье.

На грудь мне легла прохладная тяжесть искусной подделки — интересно, когда успел сделать и как к Алексу попало настоящее ожерелье?! И где оно, кстати, сейчас?

— Обязательно все расскажу, как только закончим с этим делом, — уверил он, помог мне справиться с застежкой и положил ладони мне на плечи. Его губы коснулись изгиба шеи, и тело тут же отреагировало на знакомую ласку теплой волной. — Со всеми подробностями.

Я вздохнула, прислонилась к нему спиной и неожиданно для себя расплылась в радостной улыбке. Потерлась затылком о грудь Алекса, не сводя с него взгляда в отражении.

— Любишь? — тихо повторила, а внутри разливалось странное ощущение, больше всего похожее на… счастье?..

Сашка обнял меня одной рукой, прижался щекой к моей щеке, тоже не опуская глаз. Я слышала, как чуть быстрее обычного бьется его сердце, и этот признак того, что демон все же волнуется, что он не такой уж непрошибаемый, как мне казалось, несказанно грел душу.

— Люблю, — тихо-тихо ответил он, и мы замолчали.

Кто бы мне сказал пару месяцев назад, что я спокойно соглашусь на опасную авантюру, совершенно не зная подробностей, практически вслепую, только потому, что мне признались в любви, я бы покрутила пальцем у виска. Но… Я верила Сашке. Теперь без всяких оговорок. Кто бы мог подумать, что это его единственное слово в ближайшие часы поможет мне сохранить рассудок… Не знаю, сколько мы так стояли, однако мне пора было на встречу. Я встрепенулась, зашевелилась, развернулась в Сашкиных руках.

— Мне пора. — Мой голос звучал мягко, я сама удивилась, с какой нежностью сказала.

И уже сама прижалась к его губам. Сама я пока была не готова к ответному признанию, не сейчас, нет. Может, позже, когда все закончится. Алекс обнял, стиснул до хруста в ребрах, потом нехотя отпустил.

— Бабуля знает? — уточнила я почему-то шепотом, не торопясь отходить от него и тихонько поглаживая затылок моего демона.

Послышался длинный вздох.

— Она бы не позволила, — с виноватыми нотками ответил Алекс и погладил меня по спине.

Да, это точно. Но по-другому метаморфа действительно не поймать. И возможно, Сашка правильно сделал, что не рассказал мне всего — ведь в прошлый раз мама принимала полноценное участие, и… не получилось.

— Все, иди. — Ружинский отстранил меня. — Я буду рядом, — еще раз повторил он, одарив долгим взглядом.