Укрощение строптивых

— Но ведь мы слышали его голос!

— Ведь кто-то включал телевизор!

— Автоматика?

— Он ведь сам сказал, что появится позднее!

— Нет, мы одни-одинешеньки на этом клочке земли!

— А кто тогда сервировал ужин? — резонно возразила Лариса. — Ведь кто-то накрыл и приготовил все это? — Она обвела рукой разрушенное великолепие стола.

— Действительно! Надо все обыскать!

— Наверняка он прячется где-то от нас! Боится! Нас ведь много!

— Чего ему бояться, ведь мы совершенно беззащитны!

Вскоре сытный обед мало-помалу сделал свое дело, и постепенно голоса ублаготворенно стихли.

Внезапно Лариса встрепенулась.

— Послушайте, здесь что-то не то! — воскликнула она, хмурясь.

— Что значит «не то»?

— Помните его речь? Этакая коммунистическая проповедь о всеобщем счастье и благоденствии… Так вот, чем мы будем питаться, а?

— Действительно, — послышались обескураженные голоса. — Что мы будем кушать?

— Может быть, в подвалах полно еды?

— Вряд ли можно сделать запасы на пару десятков лет.

— Пару десятков! Ха! Бери дольше — лет тридцать!

— Ну, я лично не собираюсь умирать в пятьдесят, мне в отличие от вас всего-то двадцать. Значит — на полвека.

— Неужели мы здесь умрем с голоду?

— Ну почему же… Он выдаст нам каждой по мотыге и отправит возделывать каменистую землю. Как своих рабов, то есть рабынь.

— Видно, придется… Вспомните Робинзона на необитаемом острове.

Можно сделать удочку и ловить с берега рыбу…

— Какая чушь! Я не собираюсь в течение пятидесяти лет ежедневно ловить рыбу. Тем более что я не умею это делать. Лучше уж сразу умереть!

— Нет уж! А я не согласна умирать! Лучше убраться отсюда восвояси!

— Убраться? Хорошо бы! Но как?!

— Я! — с внезапным энтузиазмом произнесла Алена, приподнимаясь со стула. — Я умею ловить рыбу!..

В ту же секунду она потупила глаза, розовея от смущения. Взоры удивленно обратились к ней. Алена застенчиво взмахнула длинными ресницами и тихо произнесла:

— Я умею ловить рыбу… Я в детстве очень любила… У нас речка была, и мы с мальчишками часто утречком, на зорьке…

Лиза заливисто-звонко расхохоталась:

— Отлично! — проговорила она, давясь ядовитым смехом. — На ближайшие пятьдесят лет нам занятие обеспечено. Рыболовство и огородничество, как у первобытных людей. Кстати, я панически боюсь червяков!

— Послушайте! — Лариса предупредительно подняла руку, и ехидные возгласы постепенно стихли. — Не думаю, что мой муж настолько безумен, чтобы оставить нас без еды на этом клочке суши посреди моря. Ну, допустим, нас-то ладно… Но себя!

— Если он псих, он мог даже не подумать об этом!

— Нет, он далеко не псих, — возразила Лариса. — Порой он бывает настолько разумен, что мне делается страшно. Мне ли его не знать! Он привык себе ни в чем не отказывать. Он любит комфорт.

— Ну и что?

— А то, что ни за какие коврижки он не станет изнурять себя диетой.

Это значит, что продукты сюда будут доставляться извне.

— Каким образом?

— Не знаю каким образом, я пока только думаю, высказываю предположения. Может быть, вертолет или лодка? И тогда у нас появляется шанс…

Шанс бежать отсюда!

— Ну, допустим, это так, — пригубливая вино, спокойно заметила Ольга Витальевна. — А что, если он притащил нас сюда, чтобы оставить умирать?

Уж на ваши-то мучения, коль вы его бывшая жена, смотреть ему будет, наверно, приятно. И вообще, мы пока никого здесь не видели, мы слышали только один голос!

— Но голос ведь был его! — оборонялась Лариса.

— Это еще ни о чем не говорит. Когда вы только появились здесь, вы вообще говорили, что здесь должен обитать какой-то президент.

Лариса со вздохом выдавила из себя пораженческое «ну и что».

— Вот так! — торжествующе заметила Ольга Витальевна. — А вот у меня есть особые соображения на этот счет… Это все Проньшин! Он привез нас сюда, чтобы вволю поиздеваться над нами. Но это ему не удастся. Я уверена, меня уже ищут. И обязательно найдут!

Лиза недоуменно встряхнула головой, обращаясь к Ларисе:

— Значит, фамилия вашего мужа Проньшин? Нет? Он что, президент?

Тоже нет? Ну тогда совсем ничего не понятно!

— Может быть, его зовут Ларик? — отважилась на вопрос застенчивая Алена.

— Ларик, Ларик… — наморщила лоб Лариса. — Что вы вечно талдычите о каком-то Ларике? Ларик Кедров — это начальник охраны в конторе моего мужа…

Без него, естественно, здесь не обошлось.

Смертельно бледнея, Алена изменилась в лице.

— Такой высокий, кудрявый? — прошептала она через силу. — Серые глаза, да? Худощавый, лет тридцати?

— Точно он. Только ему уже давно за тридцать.

— О Боже! — Алена закрыла лицо ладонями, пряча внезапные слезы. — Так, значит, он… — пробормотала она хриплым от волнения голосом. — Он меня заманил… Обещал с мамой познакомить…. А сам…

Лиза пренебрежительно хмыкнула: в глубине души ее забавляла эта комедия.

Юля сочувственно погладила рыдающую Алену по плечу. Послышались тихие жалобные всхлипывания.

— Вот так разбиваются сердца, — философски заметила Лиза и тут же предложила:

— Что ж, продолжим наше разбирательство. Итак, при чем же тут президент, кто бы он на самом деле ни был?