Укрощение «тигров»

Траншеи, отрытые в полный рост, тянутся на многие километры. За первой линией — вторая, за второй — третья. Передний край опутан колючей проволокой во много рядов. Отрыты многочисленные противотанковые препятствия. В огромном количестве расставлены мины. Мирный с виду пейзаж тихих украинских деревушек, превращенных гитлеровцами в опорные пункты, таит в себе множество коварных «сюрпризов». Здесь хата представляет собой лишь маску дота, там огород маскирует окоп.

Мирных жителей в таких деревнях давно нет: они либо угнаны фашистами в тыл, либо истреблены.

Разведчики рассказывают обо всем этом бойцам, среди которых много украинцев, и в сердце каждого еще сильнее загорается лютая злоба против врага, осквернившего наши милые украинские селения.

* * *

Гвардии лейтенант Б. получил переправленное через линию фронта письмо от сестры — комсомолки Люси. В этом письме говорится:

«С тех пор как мы расстались, случилось многое. Несколько слов о себе. Как тебе известно, после освобождения нашего родного Харькова Красной Армией я работала в комсомольской организации, а здесь наши войска после восьмидневных трудных боев оставили город… Но я действую во вражеском тылу.

Теперь хочу написать о Харькове. Наш город немцы превратили в заброшенное кладбище, по которому люди бродят как тени. На нашей улице многие умерли с голоду. Многие наши близкие и знакомые расстреляны. Маша, Дора и Женя повешены, а их дети Вова, Аня, Маня и Леня погибли.

Стадион „Динамо“ превращен в место массовых казней. Здесь у северной стены расстреляны сотни коммунистов и партизан. Среди расстрелянных — Саша Зубарев. Мы за него сторицей отомстили подлым фашистам. Только я вместе с комсомолкой А. истребила 37 гитлеровцев.

На всем протяжении улицы Свердлова, на каждом балконе и на воротах висят повешенные. Но ничто не устрашило советских патриотов. Гитлеровцы гибнут один за другим от метких партизанских пуль. Неугасима наша ненависть к врагу.

Дорогой Вадим, помни мой завет: герой тот, кто умно и храбро умер, но дважды герой тот, кто сумел победить врага и остался живым. Учись у опытных командиров, воюй отважно, но не безрассудно, береги себя и бей больше врагов».

Это письмо напечатала фронтовая газета, и агитаторы читают его в подразделениях перед боем.

* * *

Боец Федор Дерюгин получил страшное письмо от младшей дочери. Его родное село больше года было в лапах немцев. Катя писала ему:

«Здравствуй, дорогой папенька! Шлет вам низкий поклон ваша дочь Катя, еще кланяется ваш сын Тимоша. Он лежит и ходить не может. Когда пришли немцы, забрали его и всех забрали. Потом Тимоша рассказал, что крепко били его шомполами и палками. У него в середине лопнула жила, и ноги начали сохнуть. Потом кланяется вам тетя Дуня. Теперь она живет с нами в одной избе. Изба хорошая, выстроили ее нам красноармейцы. А избу нашу, дяди Николая и старого Федора немец спалил.

Когда мы бежали от пожара, немец в нас стрелял. А мама не хотела бросить корову, и ей попали пули в живот, а кругом немцы стоят и смеются.

Пока не пришла Красная Армия, мы жили в логу, в яме. Было холодно, и кушать нечего. Я уходила и копала в поле бурак, простыла очень, и у меня руки еще не зажили.

Теперь мы живем хорошо. Тетя и я посадили огород, кушать есть что. Дедушка Абрам из сельсовета привел нам корову и сказал: „Советская власть сиротам корову дает“. Тетя плакала. Корова хорошая, и хлеба тоже дали. Живем хорошо, чего и вам желаем.

Только, папенька, прикажите, чтобы Тимоша меня кривой не обзывал; я не виновата, что немец мне цигарку в глаз ткнул. Тетя Дуня сказала прописать вам еще, как дядю Алексея повесили немцы. Страшно было. Его вешают, а он кричит: „Уничтожил я вас, гадов, двадцать семь штук, да жаль — мало! Бейте их, товарищи, без пощады!“

Немцы кругом бегают, народ разгоняют, а люди уходить не хотят, дядю Алексея слушают.

Потом все плакали и говорили, что он герой. Еще немцы расстреляли 41 человека из нашего села».

Это письмо Федор Дерюгин перед боем читал своим товарищам.

* * *

24. VII, 23 ч. 31 м.

К сведению редакции. Передаю рассказ комсорга батальона А. Турлигалиева, гвардии лейтенанта, о том, как комсомольская организация ведет работу в наступлении.

Хотел сопроводить этот рассказ передовой, но боюсь, что не успею, а такая передовая крайне нужна. Внимательное ознакомление с работой батальонных бюро в ряде частей показывает, что батальонное звено до сих пор часто работает не столь активно, как хотелось бы комсомольцам.

Надо предложить военным корреспондентам на других активных направлениях всерьез изучить опыт комсомольской работы в наступательных боях и показать его. Это важнее, чем наши рассуждения о наступлении. Телеграфьте, напечатаны ли рассказ комсорга роты Погромского и передовая к нему.

Передаю текст. Привет.

* * *