Укрощение упрямого (СИ)

- Я же говорю, что псих! Полный!

Егерев, тихо матерясь, забросил здоровую руку Яна на плечо, обнял за талию и потащил к себе, решив позвонить позже, когда сделает первичную перевязку. А в квартире успел аккуратно стащить модный пиджак с раненого, угробленную рубашку и туфли. Ян без сил повалился на диван, на котором не так давно безмятежно и сладко спал. Александр ринулся в ванную за бинтом и всем остальным, а когда вернулся… Обомлел и застыл соляным столбиком посреди собственной гостиной. Яна Каминского в квартире не было.

На диване спал, свесив мощные лапы, крупный белоснежный волк. Очень крупный, больше обычного серого брата раза в полтора. Как хороший такой молодой телёнок, которых Егерев видел когда-то в детстве, когда гостил у бабки с дедом. Из горла майора вырвался хриплый нервный смешок, а задница, пользуясь неожиданно нахлынувшей слабостью ног, плюхнулась на пол рядом с диваном. Егерев не мог оторвать глаз от мощного красивого тела зверя, от шелковистой на вид шерсти без единого изъяна. Кстати, следов крови и вообще ранения не было вовсе. Оборотень безмятежно и тихо спал.

- И что мне с тобой делать? — Александр, наконец, обрёл дар речи. В ответ только дёрнулась задняя лапа, заставив улыбнуться. — Спишь, да? Ну, это как обычно. Ладно. Спи.

Егерев укрыл оборотня пледом, скорее по привычке, а не из необходимости. Густая шерсть вряд ли даст своему хозяину замёрзнуть. Постояв ещё несколько минут, Александр отправился в ванную, смывать с себя чужую кровь. Он подхватил испорченные вещи Яна, бросил их на корзину с бельём. Стирать их он смысла не видел. Даже если на теле оборотня раны и исчезли, пиджак и рубашка всё равно остались с дырками от пули. На обычные материальные вещи чудеса, видимо, не распространяются. Помывшись, Александр ещё раз проверил спящего… Яна? Убедившись, что всё осталось без изменений, он пошёл к себе. Сон долго не приходил, заставляя внимательно прислушиваться к ночной тишине квартиры. Вроде бы Егерева должно было беспокоить то, что его решили убрать как свидетеля, но его волновало другое. Почему Ян оказался у его дома так поздно? Что он вообще там делал? И… Зачем он его спас? Зачем…

Глава десятая. Глаза цвета штормового неба на краю пропасти

По телу бежали волны приятного тепла, будоража кровь. Сладкая истома наполняла тело. Прокатывающаяся по телу дрожь вызывала возбуждение, о котором свидетельствовал и жар где-то внизу. Хотя почему где-то? Любители йоги однозначно ответили бы, что это зона наслаждения сигнализировала всё ещё находящемуся в полудрёме Александру, что пора бы и проснуться, пока не проспал самое интересное. Но просыпаться от чудесного сна вовсе не хотелось. Когда очередная волна прокатилась по телу, он не удержался, застонал и… Проснулся! Егерев резко приподнялся на локтях и потрясённо застыл.

Между его разведённых ног вольготно устроился один наглый субъект, вроде совсем недавно бывший раненым, и усердно трудился. Русоволосая голова ритмично двигалась, заставляя испуганные мысли Егерева смущённо путаться. Он протянул было руку, чтобы оттолкнуть, но замер, вдруг столкнувшись с потемневшим до цвета штормового неба взглядом. В них плескалось дикое необузданное желание.

- Ян, - хрипло вытолкнул из пересохшего горла Александр, - остановись… Пожалуйста. Я… тебя ударю. Уйди…

- Неужели? — Каминский выпустил из блестящих припухших губ возбуждённый член своей жертвы и ухмыльнулся. От этого сердце Егерева вздрогнуло, а душа забилась где-то в районе горла. А может, это была и не испуганная душа, но что-то там явно трепыхалось. А стервец, блеснув в лучах утреннего солнца крохотной серёжкой, провёл кончиком языка по весьма крупному стволу, довольно возвышавшемуся в его руке, и вновь улыбнулся.

- Ум-м-м, - Александр закусил губу, пытаясь сдержать непроизвольный стон, и попытался скинуть захватчика. Но не тут-то было. Руки Яна мигом легли на его бёдра и придавили. У Егерева перехватило дыхание. Столько силы было в этих руках.

- Не трепыхайся, Хищник. Особенно, когда тебе делают приятное.

- А если я не хочу? — Ян в ответ насмешливо бросил взгляд вниз на предателя, торчавшего вверх влажной головкой. Егерев в отчаянии запрокинул голову назад.

- Саш, я устал ждать, когда ты всё поймёшь. Мне это нужно. Очень.

- Почему я?.. Почему я не могу тебя оттолкнуть? Это… ненормально!

- Твоя реакция на меня нормальна. Только давай не будем говорить об этом сейчас, а? А то мои труды пропадут зря.

- Кретин! Давай уже, твою мать. — Егерев выдохнул и откинулся вновь на постель. Спорить можно было с собственными мозгами, но тело уже сдалось и просто настойчиво требовало продолжения. Размышлять о том, почему и отчего, явно было не вовремя, тем более, что наглые руки добрались до поджавшихся яиц и теперь нежно перекатывали их.