Он еще только начал оседать на пол коридора, когда Антон в
Оба «милиционера» из неизвестного Громову подразделения «Стикс» упали почти одновременно.
Антон, не выходя из сверхскоростного режима, оглянулся, готовый продолжить бой, но его вмешательства не потребовалось. Илья так же быстро и без шума нейтрализовал другую пару «милиционеров».
– Быстро отсюда! – сказал он, подходя и беря Валерию под руку. – Надо успеть покинуть зоопарк до того, как поднимется тревога. Кругом полно милиции.
– Кто это?! – очнулась побледневшая Валерия.
– Те, с кем мы воевали три года назад.
– Но это было на озере…
– Они везде! Антон, бери девочек. Выходим. Я первый.
Антон подхватил Катю и Дашу на руки и последовал с Валерией за Пашиным.
Вышли наверх, оставив позади начавшую собираться у тел «милиционеров» толпу недоумевающих посетителей дельфинария.
Илья повел было Громовых по правой дорожке к центральному выходу из зоопарка, но увидел спешащих навстречу сотрудников милиции в сопровождении мужчины специфического –
– Лера, налево! – бросил Илья, останавливаясь. – С девочками! Мы их задержим!
Валерия взяла детей за руки, побежала к ближайшей вольере с белыми медведями.
Илья и Антон переглянулись.
– Справимся?
– Это уже третья часть марлезонского балета, – криво усмехнулся Громов, – не запланированная сценарием. Или чьи-то похороны. Хорошо, если не наши.
– К сожалению, похороны – не свадьба, их не отменишь.
– Тогда начнем. Ты бери правых, я левых.
Оба метнулись к приближавшимся парням, переходя в состояние боевого оперирования, зная, как дорого каждое мгновение, но закончить бой самостоятельно им не дали.
Из потока посетителей зоопарка вдруг выделились дымные
Парни без звука попадали на дорожки зоопарка. Вокруг них тут же стали организовываться стены любопытных посетителей, не понявших, что происходит.
А вихри движения, коснувшиеся боевиков, превратились в трех мужчин, двое из которых были знакомы Громову и Пашину.
– Тимофей… – пробормотал Илья.
– Георгий! – сказал Антон.
– Уходите, – сказал Витязь, только что показавший свои боевые возможности, ровным голосом. – Тимофей вас проводит. Домой не возвращайтесь. Вас отвезут за город, в Сундаковку.
– Где это? – не понял Илья.
– Варшавское шоссе, полсотни километров за МКАД, в сторону Домодедова, там у нас построен Славянский Кремль и общинный двор. Поживете какое-то время под защитой моих ребят.
– Но у нас все вещи дома! – спохватилась подбежавшая с детьми Валерия.
– Составите список необходимого, вам привезут.
Валерия ошеломленно посмотрела на Антона. Тот обнял жену, прижался щекой к щеке.
– Так надо, Лер. Потерпи немного. Справимся с этой нечистью и вернемся домой.
– Я не хочу! – Валерия зажмурилась, по ее щеке сползла слеза. – Тебя не было – мы жили спокойно, ты появился – началась война!
– Прости…
– Он не виноват, – сказал Георгий, жестом посылая Тимофея и его спутника, плотного и широкоплечего, вперед. – Враг не дремлет, предлагая нам свои условия игры. И мы пока не можем заставить его играть по нашим правилам. Даже если бы Антон остался в стороне, вас не оставили бы в покое.
– Идемте, – поторопил их Илья.
Валерия вытерла слезы, взяла дочерей за руки, и они поспешили за проводниками, провожаемые взглядом Георгия.
– Я приеду следом, – пообещал Витязь. – Привезу Владиславу.
– Я сам! – заикнулся Илья.
– На сегодня драк достаточно. Поедешь с Громовыми.
Илья стиснул зубы, пересиливая желание возразить. Глава службы безопасности Рода этого бы не понял. К тому же этому человеку можно было верить, как самому себе.
Их вывели через технический вход в зоопарк со стороны Зоологического переулка, усадили в серебристый «БМВ-745», и только после этого до сознания Антона, Ильи и Валерии по-настоящему дошло, что в их жизни начался новый период, период войн и нервных потрясений.
– Мамочка, почему мы не досмотрели зверюшек? – робко спросила Катюша; в отличие от нее младшенькая Дашутка приняла происходящее за какую-то игру и продолжала щебетать.
– Мы еще досмотрим, – пообещала Валерия, кусая губы, чтобы не разреветься.
Глава 25
Заботы Черного Вея
Первый храм Спасителя был задуман еще в тысяча восемьсот двенадцатом году, после ухода армии Наполеона с территории России, о чем сообщил манифест императора Александра I. Утвердили проект, разработанный художником Витбергом, в тысяча восемьсот семнадцатом году, причем местом установки храма выбрали вершину Воробьевых гор, откуда открывалась захватывающая панорама Москвы.