Укрощение Зверя (СИ)

После легкого завтрака хозяин дома пригласил князя и его тестя Витовта в большую пиршественную залу. Князья второй руки и бояре-посадники рассажены были не по чину, а по вотчинам. Одеты были по-походному для охоты. Князь перекрестился на икону с горящей лампадой в Красном углу, сел рядом с тестем своим и начал речь.

– Не помню я с кем из вас у нас дружба писанная, а с кем нет. Знать не хочу о ваших претензиях друг к другу и к московскому княжеству. Теперь все нужно забыть перед лицом общего врага. Они же, татары, нас этому и научили. Долго учили. Те, кто учебу не превзошел, уже в раю. Все вы помните нашу историю. Кто только не приходил на русскую землю: обры, половцы, печенеги, яссы и касоги – где они теперь? А мы стоим.

Монголы пришли и притащили на своих плечах татар. Если бы мы, как мадьяры или как поляки в то время смогли бы соединенными силами по ним ударить, то ситуация во всем мире была бы другая. Но мы не смогли. Резали глотки русские русским, брат брату. Князь Дмитрий Иванович, мой отец, через двести лет после прихода монголов, первый решился, открыто, против них выступить. Чтобы скинуть эту позорную рабскую дань, чтобы вздохнула наша земля. Народу погибло много, но дань мы платить перестали. Легче стало? Легче! Не зря люди погибли. Через два года после этого сражения пошел на нас Тохтамыш и стер все старания Дмитрия Ивановича. Но и у Тохтамыша враги есть – победил его Тимур Аксак, беспощадный воитель. И теперь докладывают нам верные люди, что Тимур замыслил поход на Русь. Сколько войска поведет, пока точно не знаю, но не менее ста тысяч воинов.

Теперь у нас выходов только два: сдаться на милость того злобного Аксака, отдать ему имущества наши, детей и жен наших в рабство или встать плечом к плечу, забыв прежние распри. Отбить навсегда охоту степнякам в наши леса соваться… Больше мне сказать вам нечего. Пусть митрополит говорит.

Митрополит говорил без надрыва и пафоса. Как воин, планирующий битву.

– Мне удалось связаться с византийским патриархом. Воинов дать не может, Византию осаждают арабы, грекам тяжко. Но денег дадут. Сможем нанять конницу. Гонцы к аварцам, кумыкам, табасаранцам, лезгинам уже уехали. У меня подготовлена хартия, тут все вы записаны и количество войска, которые вы способны собрать до августа. Каждый из вас напротив своего имени поставит подпись и крестное целование сделает. Первый будет князь московский Василий – шестьдесят тысяч пехоты и тридцать тысяч конницы, не считая наемников. Давай князь!

Василий расписался в протянутой ему бумаге и поцеловал висящий на шее владыки массивный серебряный крест. То же самое сделал Витовт. Ни один из младших князей не возразил великому князю. Все молчаливо подписали хартию и поцеловали крест. И только после этого, как будто родник прорвался в горах, заговорили разом. Каждый хвалил своих воинов и предлагал свой план генерального сражения. Так продолжалось минут двадцать. С улыбкой смотрел на это митрополит Киприан. Он не ожидал такого быстрого согласия удельных князей. Думал, будут спорить, кто-то встанет и уедет. Но нет, все как один подписали хартию. Правда, письменный договор не давал гарантию участия войск полководца в компании – бывало и такое на Руси. Олег рязанский перед приходом Тохтамыша крест целовал, что поможет Дмитрию Донскому, но не пришел. Люто отомстил ему тогда Дмитрий Иванович. Его и весь род его казнил, а княжество рязанское себе забрал. А до Олега такое бывало ещё чаще. Но теперь Русь уже не та! Все подписали! Киприан поднял руку и все замолчали.

– Поедете домой, подсчитайте свои ресурсы. Оружием поможем, продовольствие ваше. К концу июля войска должны стоять под Москвой. Объединенным войском командовать будет сам великий князь – возражения есть? Нет? Значит так, с этого момента любое неподчинение приказам главнокомандующего – смерть. И никаких разговоров с женами и телохранителями. Максимальная секретность!

– Отче! Какая же секретность, если мы будем сейчас войска готовить!

– Придумайте что-нибудь. И чем позже тимуровы лазутчики поймут, что подготовка идет против него, тем лучше. Мы, священнослужители. (Киприан перекрестился) перевезем Чудотворную икону Владимирской Божьей Матери в Москву. Божья Матерь нас защитит. Давайте все вместе подумаем, чем ещё можно удивить злобного этого Аксака. Авось и придумаем каверзы, какие. А? Бояре? Оттяпаем Аксаку вторую ногу?!

– А почему не оттяпать? Вот тяпнем топориком и всё!

– А ведь он злой мужики, живыми никого не оставит!

– Кто это сказал?! Да мы сами его в порошок сотрем. Видали и покруче!

В Москву князь Василий и митрополит возвращались только на следующий день, как и положено с охотничьей добычей. Все, что намечали, получилось, но настроение было не праздничное. Ехали верхом, нога к ноге и говорили тихо, так, чтобы не услышали дружинники.

– Как ты думаешь, отче. Если отдать Касима и дань заплатить уйдет Аксак восвояси?