Укрощенное сердце

Рис позволил себе слабо улыбнуться. Ему было больно вспоминать Ронуэн, ее красоту и смелость, понимая, что она целиком во власти Джаспера Фицхью. Но он непременно освободит ее, и тогда ее красота будет принадлежать только ему.

Они будут управлять зам ком вместе и наполнят его красивыми валлийскими малышами. Рис хмуро встретил скептический взгляд Ламонта.

– Она больше чем просто пленница. Она очень красива и интересует Джаспера Фицхью.

На физиономии Ламонта снова появился хищный оскал.

– И она предана тебе?

– Да, – ответил Рис, хотя не был в этом уверен. – Она мне безгранично предана.

– Бархат необходимо чистить, – сказала Джослин, передавая Ронуэн изумрудно-зеленое бархатное платье. – Вода может повредить ворс.

– Давай я попробую.

Ронуэн взяла щетку и атаковала засохшую грязь на подоле роскошного одеяния как личного врага.

– Очень хорошо, просто замечательно, – бормотала Джослин, по мере того как на месте грязного пятна появлялся шелковистый ворс.

Ронуэн улыбнулась и погладила рукой мягкую ткань, лежавшую у нее на коленях. Она уже три дня усердно обучалась ведению домашнего хозяйства и хорошим манерам. Эти три дня доставили удовольствие Джослин и заполнили некую пустоту в душе Ронуэн. Она сделала это не для того, чтобы понравиться Джослин, и даже не для того, чтобы заполнить тянувшиеся бесконечно часы. Не думала она и о деле Риса и не собиралась своим примерным поведением усыпить бдительность англичан. Она работала для себя, ради своего будущего, которое представлялось ей весьма неопределенным. Ронуэн хотела приобрести навыки, которые пригодятся ей в какой-нибудь богатой семье, и не важно, будет эта семья английской или валлийской.

Она опять склонилась над бархатом, водя щеткой по пятну сначала в одном направлении, потом в другом. Освободившись из Роузклиффа, она покинет холмы, на которых прошло ее детство. Она много размышляла о будущем по ночам, лежа без сна в маленькой комнатке, которую ей выделили. В конце концов она приняла решение. Став свободной, она как-нибудь доберется до Ланголена, Бетсикоуда или любого другого относительно большого города и поищет там работу.

Ронуэн тяжело вздохнула, и ее рука со щеткой на мгновение замерла. Она будет совершенно одна, вдали от мира, который знает и любит. Но оставаться здесь у нее нет причин. У нее нет мужа, с которым можно построить дом, и даже на примете нет мужчины, который мог бы им стать.

– Ронуэн! – тихонько окликнула ее Джослин и положила руку на плечо подруги. – Что с тобой происходит?

Ронуэн вздрогнула и вернулась к работе.

– Просто я задумалась. Больше ничего. Посмотри, я хорошо почистила платье?

Джослин разгладила шелковистую ткань.

– Очень хорошо. Кроме того, у тебя получается хорошая пряжа, ароматизированные свечи и травяные сборы. Но, признаюсь, меня одолевает любопытство. Почему ты в последнее время перестала сопротивляться?

Ронуэн встала, отряхнула платье и начала аккуратно его сворачивать, в точности так, как ее учила Джослин, посыпая сушеной лавандой и расправляя складки. У нее не было повода лгать. Джослин вполне могла бы дать ей совет относительно поиска хорошего места.

– Я решила наняться на работу к какому-нибудь богатому человеку, – сказала Ронуэн. – То есть, – добавила она после паузы, – я сделаю это, когда Джаспер соизволит меня отпустить. А пока я нахожусь в Роузклиффе, самое разумное – научиться выполнять всевозможные хозяйственные работы.

Джослин кивнула.

– Что ж, это разумный план. Но как же быть с Джаспером? И с Рисом?

Ронуэн нахмурилась.

– Эти двое жаждут убить друг друга. Я не могу помешать неизбежному. Да и свидетелем этого быть не хочу.

Джослин некоторое время молчала, потом сделала знак служанкам, чтобы вышли из комнаты. Как только дверь за ними захлопнулась, Джослин заговорила:

– Джаспер поклялся, что не отпустит тебя, пока не поймает Риса. Тебе все равно придется стать свидетельницей их столкновения.

Ронуэн всплеснула руками.

– Ты хочешь, чтобы они встретились в бою? Хочешь, чтобы один из них оказался убитым?

– Конечно, нет. Но к несчастью, они оба безумно упрямы и оба хотят тебя.

Ронуэн отвернулась и медленно направилась к высокому узкому окну.

– Но я не хочу ни Риса, ни Джаспера, – сказала она, надеясь, что ее голос прозвучал уверенно.

– Я вижу.

– Я имела в виду именно то, что сказала. Я не хочу ни одного из них. Они помешаны на мести, и каждый считает меня орудием, которое можно использовать против другого.

– Уверена, ты так не думаешь. Я точно знаю, что Джаспер видит в тебе далеко не одно только орудие мести.

– Ошибаешься. Он ведет себя так, словно меня вообще не существует. Он предпочел бы бросить меня в тюрьму, чем позволить свободно передвигаться по замку, как ты настаивала. Он меня ненавидит, – добавила она и с ужасом заметила, что ее голос предательски дрогнул.

Джослин тихо засмеялась.

– Уверяю тебя, Джаспер ни на минуту не забывает о твоем существовании. И если он ведет себя иначе, то вовсе не потому, что ненавидит тебя.

Слова подруги не утешали. Ронуэн опустила голову.