Укрощенное сердце

Конь спокойно смотрел на нее сверху вниз — он был намного выше — и не двигался с места.

А что, если он откажется идти дальше? Ей ни за что не справиться с такой громадиной.

— Если ты пойдешь за мной, я дам тебе чистой прохладной воды и покажу, где растет самая сочная трава на лугу, — сказала Ронуэн по-валлийски.

Сообразив, что разговаривает с конем норманнского лорда, она перевела сказанное на английский.

Конь смотрел на нее и не двигался с места, однако Ронуэн могла поклясться, что он ее понял. Он снова шумно задышал и навострил уши, прислушиваясь к громкому крику крапивника, раздавшемуся сзади.

Ронуэн похолодела. Крапивник? В этих лесах крапивники никогда не появлялись до середины лета. Что-то не так.

Охваченная паникой, девушка попятилась, сильно дергая повод, чтобы заставить упрямого коня идти за ней, но животное стояло как вкопанное. Стараясь сдвинуть его с места, девушка сама едва не упала. Тогда она решила оставить его и бежать и стала распутывать кожаный ремешок, который намотала на руку. В этот момент из леса на тропинку выбежал мужчина — высокий и насквозь промокший, с горящими глазами.

Он жив!

— Нет!

Ронуэн нащупала левой рукой кинжал, но было уже слишком поздно. Он крепко схватил ее за запястье и вырвал повод из другой руки. Девушка ударила противника кулаком по голове, затем попыталась выцарапать ему глаза. Тщетно. Она не обладала достаточной физической силой, чтобы справиться с ним. Он был слишком большой, слишком сильный и слишком обозленный. И все же она не могла себе позволить просто так сдаться. Ронуэн отчаянно вырывалась, размахивала кулаками, царапалась, кусалась, и попыталась ударить его коленом в пах. Одновременно она выкрикивала ругательства, самые страшные, какие только знала.

— Негодяй! Мерзкий червь! — вопила она.

Джаспер негромко выругался, когда ее локоть задел его подбородок.

— Змей! — не унималась Ронуэн. — Трус! Ублюдок!

— Ну, это вряд ли, — пробормотал он на ее родном валлийском языке.

Неожиданно он поднял ее и подбросил высоко в воздух.

Ронуэн взвизгнула — спятил он, что ли? — и приготовилась к весьма болезненному приземлению. Но Джаспер поймал ее, крепко взял за запястья и завел руки за спину. Потом прижал девушку к себе так сильно, что она едва могла дышать. Лицом она уткнулась в еще влажную шерстяную тунику, груди оказались прижатыми к его широкой груди, а бедра чувствовали мускулистую твердость ног.

— Сдавайся, маленькая фурия, ты попалась. Надо уметь проигрывать.

Самодовольство англичанина привело Ронуэн в ярость. Она готова была с ним сразиться, но никак не могла высвободить руки, а значит, в ее распоряжении осталось единственное оружие — зубы, которые она и пустила в ход. Иными словами, она укусила его. Не важно, что при этом девушка набрала полный рот мокрой шерсти. Главное, что враг вздрогнул и выругался.

— Проклятие! Да успокойся же ты!

Он схватил ее за волосы и дернул, так что ей ничего не оставалось — только взглянуть в ненавистное лицо. Это оказалось серьезным испытанием.

У него были серые глаза — не голубые, а именно серые, как мокрый камень. Десять лет назад его поймали валлийцы, и она имела возможность рассмотреть его вблизи. Но тогда он был слишком озабочен проблемой выживания, чтобы обратить внимание на маленькую девочку. В то время она не заглядывала ему в глаза и с тех пор ни разу не подходила к нему близко.

Зато теперь она оказалась с ним совсем рядом. Слишком близко.

Она смотрела в его чарующие серые глаза и вспоминала перешептывания женщин у колодца. Даже дьявол не может превзойти его, когда речь заходит о плотских утехах, говорили они.

Джаспер улыбнулся, и Ронуэн задрожала.

— Я не ублюдок, — тихо проговорил он. — И не слабак.

Чтобы не быть голословным, он шевельнул бедрами, и она ощутила бесспорное доказательство его мужской силы.

— Я действительно ошиблась, — пробормотала она. — Следовало назвать тебя трусом и насильником.

Джаспер весело расхохотался. Его смех показался Ронуэн совершенно неуместным, учитывая обстоятельства. Злой или веселый, он все равно опасен. На этот счет Ронуэн предпочитала не обманываться.

— Скажи, маленькая фурия, как тебя зовут?

Ронуэн не ответила.

Англичанин снова пошевелился, и она ощутила силу его тренированного тела воина. Девушка судорожно сглотнула.

— Как все-таки тебя зовут?

— Ронуэн ап Томас, — ответила девушка.

— Почему ты хотела убить меня, Ронуэн ап Томас?

— Потому что ты англичанин.

Неужели он не понимает?

— Ты попыталась убить меня, потому что я англичанин, украла мою лошадь и решила, что выполнила свой долг. Куда ты вела Гелиоса?

Ронуэн с ненавистью уставилась на противника. Больше она все равно ничего не могла сделать. Интересно, как долго он намерен продолжать эту нелепую беседу? Сколько еще будет прижимать ее к себе?

Ответ был очевиден, и ее сердце тоскливо заныло: пока он не окажется полностью во власти плотского возбуждения. А потом он ее изнасилует.

Ронуэн отвернулась. Ей не хотелось, чтобы англичанин увидел в ее глазах страх. Но он положил одну руку ей на затылок и заставил снова повернуть голову к нему.