Укрощенный тигр

– Хорошо, пускай, сейчас отправим, – путаясь в левом и правом, совала она ноги в сапоги, а сама успокаивалась, обмякала внутри от радости. Нет, не бомбят немцы, не воют жутко падающие снаряды. Просто у политрука дело срочное, бывает и такое в ее работе. Штаб днем и ночью обменивается с центром информацией, и без нее, радиотелеграфистки, не обойтись.

После того как зашифрованное сообщение улетело в эфир, Любицкий наконец разрешил себе прилечь на твердой скамье в учительской местной школы, что переоборудовали в казарму для офицеров. Хотя и привык он спать на твердом, за годы войны и на голой земле, и в землянке, и в чистом поле приходилось забываться тяжелым коротким сном, но сегодня на сдвинутых лавках и тугом мате для физкультуры из спортивного зала сон к нему не шел. Перебирал он до самого утра факты из биографии Соколова, вспоминал, что слышал о молодом командире, переживая, не совершил ли ошибку, решившись предложить его кандидатуру для выполнения задания.

В 8 утра телеграфистка, уже теперь собранная, в форме и с уложенной косой, протянула замполиту исписанный лист с ответом. Любицкий заперся в отдельном кабинете для дешифровки. Дочитав послание, довольный, прихватив с собой конверт, зашагал в сторону местной библиотеки, где разместили танкистов.

В библиотеке из томиков книг танкисты соорудили себе лежанки, не перины, но помягче, чем на дощатом полу. Коротая мирные часы, кто-то травил байки с однополчанами, кто приводил форму и вещмешок в порядок. Рядовые и офицеры, обрадовавшись доступу к чистым листам бумаги, обшаривали стопки из томиков, выискивая страницы, где текста поменьше, чтобы пустить на самокрутки или письма домой. Соколова Любицкий нашел в самой глубине, где тот замер над книгой с золотистыми виньетками на обложке: «А. С. Пушкин, сборник». При виде командира по политической работе лейтенант вскочил, вскинул руку и тут же в смущении отпустил – забыл совсем, что на нем нет привычного шлемофона, а к новой гимнастерке еще не пришит подворотничок, вид совсем не по уставу.

– Вольно, товарищ лейтенант. Вижу, пришли уже в себя после вчерашнего вашего геройского марша по оккупированному поселку.

– Так точно, товарищ подполковник, – хотелось ему возразить, что не собирались геройствовать, выбора не было, но промолчал, в армии командиру не возражают.

– Товарищ Соколов, жду вас у себя через 10 минут на важный разговор, обязательно с военным билетом. – И Любицкий удалился, провожаемый удивленными взглядами танкистов.

– Товарищ командир, а чего к вам подполковник приходил? – Омаев издалека наблюдал за коротким диалогом и сейчас бросился разузнать, зачем приходил заместитель роты по политической части.

Логунов тоже с опаской уточнил:

– Вроде же вчера без всяких проблем прибыли. От моста на нейтралку и потом к нашим, доложили все по форме. Что случилось-то, Алексей Иванович? Не там границу перешли? Или чего?

– Не знаю, вызвали на разговор в штаб. Как обратно выйду, расскажу. – Соколов торопливо перетягивал ноги свежими портянками и застегивал петлицы. Тоже волновался, знал, что часто к тем, кто вышел из окружения или сбежал из плена, относятся с недоверием. Вдруг завербовали в шпионы и отпустили. Теперь служит офицер двойным агентом, сообщая важную информацию о расположении и составе войск противнику. Да что там, вернувшихся чудом из немецкого плена, несмотря на обстоятельства, почти сразу отправляли в штрафную роту. Уж тем более тяжелого разговора с политруком не избежать.

Но в полутемной комнате, где вместо разбитых во время авианалетов стекол были приколочены доски, беседа пошла совсем в другую сторону.

– Товарищ Соколов, ваши подвиги, верные тактически решения доказали, что вы отличный танкист и командир. Поэтому у Родины есть для вас отдельное секретное задание. Необходимо перейти на вашем танке линию фронта, в сторону Гомеля, доставить ценный груз и вернуться обратно. – Любицкий внимательно наблюдал за парнем, как тот отреагирует. – Кажется, вы уже выполняли похожее задание? Тогда вам надо было разыскать на оккупированной территории высокого чина и доставить на территорию укреплений Советской армии.

– Так точно. Я готов, товарищ подполковник, – согласился он, не раздумывая, лишь услышав о Гомеле, ведь там рукой подать до Оли. Может быть, даже удастся узнать у партизан о судьбе девушки. Но его горячность усилила осторожное отношение заместителя командира.

– Товарищ лейтенант, вы даже не спросили, что за задание, и вот так соглашаетесь? А ваш экипаж, они согласны проникнуть в тыл врага? Чтобы вам поручили боевую задачу, необходимо добровольное согласие каждого танкового отделения. И вам к тому же придется отказаться от одного члена экипажа, необходим состав из четырех человек.

– Хорошо, – все так же коротко согласился Соколов.

И снова Алексей почувствовал оценивающий взгляд, который вчера скользил по его лицу.

– Не сомневайтесь, товарищ подполковник, свой экипаж я смогу убедить, доверяю им как себе. Рисковать мы готовы ради скорейшего освобождения от фашистов мирного населения.