Укроти меня, или Грани возрождения (СИ)

— Боги сказали, что в следующий раз примут меня и подарят свое благословение только в том случае, если я буду этого достоин, — медленно протянул он с таким видом, словно бы тщательно подбирал каждое слово. — Под этим имеется в виду ряд моих качеств, которым я должен соответствовать, если претендую на получение благословения. Ряд выполненных условий, которые мне выдвинули боги в прошлую нашу встречу. Подробности я тебе, Морис, рассказать не могу, извини. Я поведаю потом детали Лори, но она не выйдет за Теневую пелену, в ее голову никто тут не будет незаметно пробираться, а мне пока что лучше сохранять эту информацию.

— Ты прям так уверен, что Эйзерес полезет ворошить наши воспоминания? — спросила Флора.

— У меня нет в этом никаких сомнений, — криво улыбнулся Калипсо. — Стоит вам выйти за Теневую пелену, как вас обязательно просканируют, вы даже не заметите легкого ментального вмешательства. Поэтому вы сейчас не услышите от меня ничего такого, чего Эйзерес не знает. Все, о чем я вам сейчас рассказал, он и так знает, так что это новости только для вас. Для Эйзереса это давно не новости, он все понял еще в тот день, когда мы с ним столкнулись в храме.

— Не заметим ментального вмешательства, говоришь, — вновь нахмурился Морис. — Насколько сильным может быть это вмешательство? Можно ли как-то от него защититься?

— Полностью от Эйзереса вам скрыться невозможно, он превосходный менталист. Но если ты беспокоишься по поводу того, не сможет ли он незаметно внушить тебе и другим инквизиторам какую-нибудь пакость — нет, не сможет, можешь не волноваться по этому поводу.

— Все волшебники в инквизиции сейчас всегда носят с собой артефакты, защищающие от ментального вмешательства, их достаточно?

— Да чухня эти ваши артефакты, — раздраженно махнул рукой Калипсо. — Дело не в них.

Морис подозрительно прищурился, переводя взгляд с Калипсо на самодовольного Эрика.

— Что, вы и тут незаметно для нас какую-то защиту придумали?

— Мы с Калипсо разработали особую защитную сыворотку, я в течение нескольких недель нанес ее на все мантии инквизиторов, — пояснил Эрик. — У нее особо стойкий состав, она ничем не смывается.

— Я разработал, — одернул Калипсо, гневно сверкнув глазами на Эрика. — А ты мне мешал!..

— То есть, ты хотел сказать — помогал, — с важным видом кивнул Эрик.

— Помогал, чрезвычайно мешая! — твердо произнес Калипсо. — Ты меня отвлекал своими требованиями немедленно что-нибудь съесть.

— Я принес тебе тогда целую корзину с едой, мог бы и спасибо сказать!

— А я не просил мне что-то приносить.

— Правильно, ты — не просил, а твои лиловые фингалы под глазами и мертвенно-бледная кожа не просто просили — они кричали о помощи на голодном пайке!..

— Я способен подолгу обходиться без еды, материальная еда мне больше особо не нужна.

— Ты скажи это тому полудохлому «повелителю хаоса», которого я нашел в его кабинете настолько увлеченным делом, что временно потерявшим человеческий облик, — с непередаваемой интонацией произнес Эрик. — Ты был похож на ходячую фиолетовую лампочку, когда я запихивал в тебя пироги! Заметь, какой я молодец: еще и умудрился не промахнуться и запихать куда нужно, потому что лицо твое на тот момент потеряло визуальные человеческие признаки. А я сходу попал в рот, даже не в глаз! Хотя мог бы! Зацени мою тактичность. И это ты мне мешал, если на то пошло! И твой ворон, упорно пытающийся подкинуть мне червей в кофе, когда я перепроверял твои записи и убирал из них лишнее.

— Алохар всего лишь заботился о твоем режиме питания, ты сам заработался, давно не ел, он искренне хотел тебе немного мяса подкинуть, — едким голосочком произнес Калипсо, скрестив руки на груди. — Не забывай, что он птица, что взять с ворона?..

— Ну вот и я заботился — о твоем существовании. Кто без меня уработался настолько, что перестал следить за временем и истратил слишком много сил за раз?.. Не забывай, что я пророк, что взять с гласа мироздания?..

— Бесишь, — коротко буркнул Калипсо.

— Я тебя тоже обожаю, — Эрик отсалютовал полупустым стаканчиком с кофе и послал издевательский воздушный поцелуйчик.

Я невольно прыснула от смеха. Хоть мне и было жутковато слышать рассказы брата о том, что он находил Калипсо в состоянии потери человеческого обличия, а наблюдать за их перепалкой все-таки было одно удовольствие.

Тут совенок, прикорнувший на коленях Флорианетты, встрепенулся и посмотрел на Эрика, будто только что его заметил.

— Кофий пришел! — радостно пискнул Эльгран.

Он расправил крылья, молниеносно полетел к Эрику… и с размаху стукнулся об крышечку, которая закрывала стаканчик с кофе.

Совенка отбросило на спину, но он тут же вскочил на лапки, недовольно взъерошил перья, возмущенно уставился на закрытый стаканчик и жалобно так пискнул:

— А где кофий?

— Кофе мой, и пью его только я, — твердо произнес Эрик.

Судя по его ухмылке, он явно был доволен своей предусмотрительностью.

Эльгран возмущенно помахал черными крылышками, потоптался на одном месте и громко так пискнул:

— Но я хочуй кофий!

— Мой кофе. Не дам.

— А если ми-ми-ми?