Укроти мое сердце

Добрый и простодушный циклоп действовал на меня как таблетка успокоительного. Если рядом с Ханом я становилась необузданной и дикой, то рядом с Ироном могла позволить себе быть рассудительной и мирной.

Мы вместе вымыли посуду и убрались в столовой. Заварили бодрящий напиток, хоть оба и не очень его любили. Но в тот момент дополнительная энергия была нужна как никогда.

— Не люблю эту дрянь, — признался Ирон, сделав первый глоток. — С тех самых пор, как покинул Твирен.

От неожиданного признания я едва не поперхнулась. Что-то я слышала об этом месте. Если память меня не подводит, на Твирене находилась тюрьма строгого режима. Место, куда отправляли инопланетян на каторжные работы за серьезные преступления.

— Не смотри на меня так, деточка, — попросил Ирон. — Я никого не убивал и не насиловал. На Твирене у меня была должность штатного хирурга. Штопал дырки на телах всякого отребья и запивал скуку горячительным, мешая варенуху с бодрящим напитком — чтоб не так противно было.

— О, так ты врач! — восхищенно произнесла я. — Жаль только, место работы досталось не слишком шикарное.

Ирон смутился и похлопал огромным глазом.

— Да какой врач, о чем ты?.. Портной я, потомственный. Настоящих лекарей с дипломами на Твирен и мешком кристаллов не заманить. Вот и берут всех подряд. И то, что смертность среди заключенных ужасающая — мало кого волнует. А знаешь, как тяжело быть ответственным за чью-то жизнь и осознавать, что ничем помочь ты не можешь? Ни лекарств качественных, ни анестетиков, ни инструмента…

— Даже не представляю, — призналась я и отодвинула кружку.

Куда там пить, удержать бы ужин. После признания Ирона в моем мозгу нарисовались столь отвратительные картины, что съеденные отбивные запросились наружу.

— Приезд Хана стал для меня лучом света в темнице для смертников, — продолжил Ирон. — Я сам напросился в команду и покинул ненавистную работу. Бросил пить и наконец-то почувствовал себя нужным и полезным.

— А что Хан делал на Твирене? — спросила я, терзаясь догадками.

— За Крис прилетал, — смущенно ответил Ирон. — Сестра за нее попросила.

Он обернулся на закрытую дверь столовой. Ну да, на Лаэсе не принято сливать чужие тайны. Как и требовать рассказать больше и подробней.

Вот уж не думала, что наша тихоня Крис преступница. Интересно, за что ее заточили на Твирене? Какое преступление могла совершить наша гимнастка, учитывая ее тягу к самоистязанию?

Одной загадкой стало больше. И я покинула столовую в глубокой задумчивости. Промаялась всю ночь только ради того, чтобы утром понять, что кошмар не закончился.

Начать с того, что двигатели Лаэса не шумели, следовательно, мы достигли нового места для выступления. Но накануне Анкор говорил, будто нам придется отправиться на Тио, а лететь до нее не меньше земной недели.

Все это показалось мне странным. Что за вынужденная остановка? Неужели опять поломка или чего похуже?..

Чтобы вызнать правду, я направилась прямиком к Ирону. Он всегда был в курсе происходящего и мог все объяснить. Конечно, можно спросить у Хана, но встречаться с ним после произошедшего лишний раз не хотелось. Нас связывает только контракт, больше ничего.

Стоило подумать о Хане, как он объявился в коридоре, точно чертик из табакерки. Да и выглядел он соответствующе: глубокие черные тени под глазами, потухший взгляд, взъерошенные волосы. Видно, дело серьезней, чем я ожидала.

— Хорошо, что ты здесь, — объявил Хан упавшим голосом. — Нужно поговорить.

Я нервно сглотнула. Внешний вид капитана и его речь не обещали ничего хорошего.

— О чем? — спросила я, стараясь говорить как можно беспечнее. — Лаэс вновь не выдержал гиперпрыжка?

— Нет, — Хан помотал головой. — Дело в другом. Пошли.

Повернулся ко мне спиной и направился в капитанскую рубку. Не оборачивался, прекрасно зная, что иду следом. Это все мы уже проходили, и не раз. Раньше подобное поведение дрессировщика вызывало во мне чувство гордости. Ну конечно, великий укротитель диких тварей настолько доверяет, что не боится нападения. Сейчас же, видя его напряженную спину, я откровенно паниковала.

По дороге в рубку нам встретились Крис и Анкор. Эти двое посмотрели так странно, что мне окончательно стало не по себе. Самодовольная ухмылка Анкора и сочувствующий взгляд Крис стали последней каплей в чаше моего гнева.

— Да что, черт побери, тут творится?! — воскликнула я, едва оказавшись с Ханом наедине. — С какого перепуга Крис и Анкор смотрят на меня как на жертвенную овечку?

Хан прочистил горло, но вместо того, чтобы прямо ответить на поставленный вопрос, принялся юлить. Уселся в капитанское кресло, откинулся на спинку. Жестом указал мне на место напротив:

— Присаживайся. Хочешь травяной отвар или, может быть, бодрящего напитка?

Я готова была вцепиться ему в волосы. Какой там чай-кофе, когда внутри все кипит от бешенства?

— Слушай, кончай с этими уловками! — предложила я ему, принимая воинственную позу: ноги на ширине плеч, руки уперты в бока. — Или ты прямо сейчас говоришь в чем дело. Или я за себя не отвечаю.