Укроти своих демонов (СИ)

«Не знают. Они не смотрят телевидение. Брайн вообще хотел продать телевизор, но хозяин квартиры не разрешил ему это сделать.» — подумал Ботан. В соцсетях пока не было информации о диагнозе Александровой, что было очень странно: уже ведь неделя прошла.

Оливия встала по будильнику, что далось ей очень тяжело. Она чуть не упала в обморок. Но сегодня она не злилась из-за раннего подъёма. Сегодня она прощается с когда-то близким ей человеком навсегда.

У Лив в гардеробе была одежда в основном ярких, «кричащих» оттенков: красных, оранжевых, зелёных, розовых. Найти что-то чёрное, чтобы соответствовать «дресс-коду» было сложно. Лив с трудом нашла черные колготки, черные балетки (это был первый раз, когда она носит что-то помимо кроссовок и тапок), но вот с верхом было сложно определиться. Ничего темного не было.

В итоге Лив позвонила Ботану, у которого как раз была перемена и спросила:

— У тебя есть черная рубашка какая-то?

— Есть, в шкафу, на вешалке. Мне с тобой туда поехать может быть?

— Ботан, ты как себе это представляешь? — Оливия рассмеялась, — Тебя там никто не знает. Да и как-то странно будет, что ты приедешь к тому, кто любил меня, вроде как.

— Действительно нехорошо получится, — согласился Ботан, — Держись там, родная. Лучше много не плакать, ведь покойникам тяжело от слёз.

— Обязательно, — кивнула Лив и провела пальцем по экрану, заканчивая разговор.

Рубашка действительно была, даже три черных. Оливия поразилась такой мрачности, но потом поняла, что это же Ботан. Что можно от него ожидать? Лив взяла одну, которая более-менее подходила (правда, в груди жало немного, но это потерпеть можно). Одевшись и подготовившись, она вышла из комнаты и спустилась вниз. Брайн ел чипсы и листал соцсети.

— Куда идешь в таком виде? У тебя траур? — пошутил Брайн, весело смеясь.

— Вообще-то да, Брайн, — Оливии хотелось втащить ему по лицу за его неостроумные шутки, — Я еду на похороны так-то. Я ещё никогда на таких мероприятиях не была.. — Лив вздрогнула.

— С дебютом, что я могу сказать. А кто погиб-то? — уже без насмешки спросил Брайн, но у Оливии не было охоты обсуждать с ним это всё.

Оливия поразилась тому, как мало людей собрались в зале прощания. Только мама Андрея, судя по всему, музыканты из его группы и ещё несколько людей. К Лив сразу же подошёл Лёха и предупредил:

— Мать не знает о зависимости Андрея. Помалкивай.

— А разве она не поняла ещё? — удивилась Оливка, — У него же даже на руках следы…

— Она думает, что он лечил какую-то болезнь. Ей пытались объяснить, что нет болезни, но она орёт и настаивает на своем. Мать, что поделать.

Внезапно кто-то ещё вошёл в зал. Оливия поняла, что лицо незнакомки очень знакомо ей. Приглядевшись, она поняла, что это…Ева?

— А что тут эта делает? — тихо спросила Лив.

— Ева? Она встречалась с Андреем в одиннадцатом классе. А ещё они были знакомы по сама знаешь какому делу, — Леха говорил приглушённым голосом, — Ева же тоже какое-то время употребляла, а Андрюха ей подгонял. Вот.

Ева подошла к Оливии, чтобы что-то сказать, а Лив незаметно сжала кулаки, чтобы не нахамить ей и постаралась взять себя в руки.

— Оливия, нам нужно поговорить, — робко начала Ева.

— Не сегодня, — отрезала Оливия.

— Хорошо, — кивнула Александрова.

Прощание прошло довольно быстро: каждый подошёл к гробу, что-то сказал, поцеловал в лоб и всё. Лив дрожала и плакала после этого. Будто пришло болезненное осознание произошедшего, да и вид мертвого обгоревшего тела напугал.

Потом все разъехались, кто куда. Музыканты поехали на чисто свою тусовку. Лив не знала, куда ей деться.

— Ты свою миссию уже сделала, — сказал ей Лёха, — Я рад, что ты нашла в себе силы, чтобы приехать сюда. Я думал, не придёшь. Не вини себя. Андрюха этого не хотел.

Оли вытерла слезы и спросила:

— С чего ты это взял?

— В наш последний вечер состоялся разговор. Я только сейчас понимаю, что он последний был. Андрюха многое говорил, что не хотел кончать с собой, ведь это удел слабых, что хотел бы сгореть красиво, и самое главное — о тебе. Он говорил, что понимает, почему ты рассталась с ним, полностью тебя понимает. Он ведь больше всего боялся того, что ты будешь жить с мыслью, что ты виновата в произошедшем. Он хотел, чтоб ты счастлива была. Даже благословил вас. Он просто сам не понял, наверное, как передозировка произошла. Вот и всё.

— Вот и всё, — эхом сказала Оливия, опять начиная плакать, сама удивляясь своей реакции.

ЧВЖТ закончил расчеты, подчеркнул нужные цифры, и вдруг его будто молнией ударило.

— Ботан же не под гипнозом! Вдруг что-то произойдет! — он вскочил и побежал на улицу прямо в толстовке и тапочках, но поняв, что не знает куда идти, вернулся обратно домой.

Оливия уже ехала домой, вытирая слёзы. Ей позвонил Ботаник, она сняла.

— Солнце, ты как?.. — с волнением спросил Ботан.