Укроти своих демонов (СИ)

Где-то через два года после всех событий, упомянутых в рассказе, Брайн разбирал почту. Там были всякие старые квитанции, счета, листовки, брошюры. Вдруг среди этой всей бумажной волокиты он нашёл красиво украшенный конверт. Было видно, что он не из простых. Место отправки: Швейцария. Брайн вспомнил, что именно туда улетела лечиться Ева.

В графе «Получатель» был указан Ботан. Брайн долго не решался дать письмо заучке, но в итоге вручил ему конверт, ничего не говоря. Ботан всё понял, разорвал конверт и достал аккуратно сложенный листочек в линейку.

Почерк — будто не Евин: обычно девушка писала неряшливо, крупно, неразборчиво, а тут — каждая буковка выведена, как в первом классе. Ботан хотел выкинуть письмо, не читая, однако Оливия настояла на обратном:

— Она тяжелобольна, Ботан. Сделай это хотя бы из уважения. Вдруг она вообще коньки отбросила, было бы… — Лив прикусила язык и продолжила мыть посуду.

Ботан вздохнул и начал читать:

«Bonjour¹, Влад.

Так странно писать тебе и пытаться связаться с тобой после столь долгого времени. Я не знаю, обижаешься ли ты на меня, держишь ли злость, но если ты скомкаешь моё послание, даже не прочитав, я тебя пойму и сердиться не буду. Я пишу тебе, так как хочу высказаться, а сделать это некому. Ты ведь знаешь, что все tourné le dos à moi².

Да, кстати, за те два года, что я живу в Швейцарии, я начала потихонечку забывать русский язык, так что тут будет появляться французский. Но ты же читал «Войну и Мир», должен привыкнуть был. Окей, плохая шутка. Юмор у меня отстой. Но прочь воду, которой я и так налила больше нужного.

Mes affaires sont mauvaises³. Хотя, какие они ещё могут быть у того, кто болен смертельно? Да, я знаю, я сама виновата в своей болезни, знаю, но всё же. Я ощущаю себя так, будто умираю. Лечение такое мучительное, я еле выдерживаю, чтобы не завыть во всю глотку. Я хочу быть здоровой, я хочу быть, как все.

Я очень la Russie me manque⁴. Помнишь, я тебе говорила, что мне ненавистна эта страна и я хочу сбежать из неё? Какая же я была дура! Правильно говорят… Я не помню, была пословица про гнёзда и Родину. Ты вспомнишь, наверное. Если бы я осталась дома, мне было бы легче, наверное. Родные стены помогают. Хотя, в Питере меня никто не ждёт.

В Швейцарии, в лечебном центре у меня очень много времени на то, чтобы обдумать всё то, что происходило в моей жизни. Я вспоминаю то, чем я жила, чем я занималась, и мне противно от себя самой. Les cheveux se lèvent⁵.

Как меня Земля ещё носит? Я поняла, что моя инфекция — моё справедливое и заслуженное наказание. Как я пользовалась людьми, будто игрушками. Это просто отвратительно.

Знаешь, смешно и неловко это говорить, но я иногда думаю о тебе. Думаю о наших rendez-vous⁶.

Возможно, я изголодалась по вниманию противоположного пола, но я считаю, что я влюбилась в тебя. Да, странно. Это похоже на Стокгольмский синдром⁷. Пускай так. Но я правда скучаю по тебе.

Поэтому я тебя в зимнее, холодное утро вытащила на улицу, в аэропорт, чтобы ты проводил меня. Мне важна была твоя поддержка.

Я бы хотела извиниться. Сказать «прости», покаяться. Клянусь, была бы я рядом с тобой, упала бы на колени, за то, что я совершила с тобой. Речь идёт не только о насилии по отношению к тебе, но и то, как я тебя использовала. Я чуть не разрушила твою жизнь. Я знаю, что я не заслужила прощения за свои деяния, знаю-знаю-знаю! Но от того, что я извинилась перед тобой хотя бы так, дистанционно, мне стало легче на душе.

Ты не представляешь, как я была счастлива, когда узнала, что ты смог восстановиться, не боишься больше отношений, любви. Сейчас ты счастлив. Да, с другой, но я тебя не заслуживаю. Ты слишком чистый душой, праведный, хороший для меня. Так что… Всё справедливо, хах.

Я хотела сказать тебе, что если тебе потребуется помощь, будь то деньги, связи или что-то ещё, я помогу, чем смогу. Или к отцу обратись. Он точно тебе поможет.

Меня зовут на очередную процедуру, поэтому я заканчиваю свое письмо. Надеюсь, ты прочтёшь то, что я тебе написала. Для меня это будет лучше любых лекарств.

P.s. у нас отобрали телефоны, не пытайся звонить. Бесполезно :(.

С любовью,

Е.»

Ботан с улыбкой дочитал это письмо. «Я прощаю тебя, Ева»,

— мысленно передал он ей. Он поехал в центр Петербурга, подошёл к мосту, где дул сильный ветер с реки и со всей силы кинул письмо на ветер.

Ева вылечилась, вопреки ожиданиям её недоброжелателей. Вот только живёт она в Москве, не в Петербурге. Покоряет столицу, так сказать. Также Ева взяла ребёнка из детского дома на воспитание и стала хорошей матерью, как бы странно это не звучало.

Пять лет спустя.

— Ботан, поставь коробки, я тебе сказала! У тебя спина и миопия! Не дай Бог натаскаешься коробок, и зрение ухудшится, я пущу тебя на шаурму! — угрожала Оливия и схватила коробку. Заучка запротестовал:

— Ты женщина! Тебе рожать ещё! Никаких тяжестей! — Он взял коробку и продолжил нести её. Оливия захлопала глазами, оправляясь от нанесенного ей оскорбления.

— Женщина — это бабка Зоя в шестьдесят лет! Я девушка!