Укротить Аномалию

Мне нужны документы, чтобы закрепить право собственности на нейродевушку. Но что-то мне подсказывало, что Курцевичи мне их так просто не отдадут. Будут под всеми предлогами затягивать решение вопроса. Я не смогу проводить нормальное техобслуживание для Нейди.

После ужина я отправился в свою комнату. Оплатив интернет и настроив вай-фай, я быстро нашел в интернете расположение особняка Курцевичей. Отлично.

— Отражение: автоматический режим, — приказал я, — Найди родовой особняк Курцевичей, незаметно прокрадись внутрь, найди и принеси всю документацию на нейродевочку Нейди.

Отражение вылетело через окно и, нырнув в асфальт, стремительно полетело в сторону особняка Курцевичей. Пока оно выполняло задание, мне предстояло решить не менее важный вопрос — что делать со своим будущим?

Аристократ в Российской Империи, как я уже выяснил — это не только права, но и много обязанностей. Аристократ — это служивый человек. Я в обязательном порядке должен отдать Империи долг — желательно на военной службе.

У меня уже было несколько идей, как и Империи долг отдать, и самому остаться при этом в хорошем плюсе. Требовалась кое-какая подготовка и сбор информации. В другом случае я бы поручил это Отражению. Но сегодня нужно было любой ценой вернуть документы, чтобы не откладывать в долгий ящик. Курцевичи вполне могли перепрятать их.

Главное, чтобы этой ночью не произошло никаких неприятностей. Без Отражения я не такой сильный, как хотелось бы…

Так я размышлял, пока мое Отражение с огромной скоростью неслось по оживленной автомагистрали… точнее под ней, проходя сквозь асфальтовую толщу.

Родовой особняк Курцевичей

Особняк Курцевича был величественным, роскошным зданием, воплощающим собой богатство и могущество его владельцев, древнего польского рода, осевшего в России. Хотя, особняку Булгаковых он всё-таки уступал, уступал… Отражение, послушное воле перерожденного Александра Булгакова, кралось под потолком вдоль плинтусов, перемещаясь из коридора в коридор.

Стены украшали затейливые фрески и позолоченная штукатурка, а полы были сделаны из сверкающего мрамора. Мебель была не менее роскошной: диваны из красного бархата и богато украшенные деревянные столы с ручной резьбой. Хрустальные люстры сверкали в лунном свете, проникающем через высокие решетчатые окна.

Курцевичи, возможно, и были аристократами, но им, казалось, не хватало чувства благородства и чести, которое должно быть присуще людям их положения. Это была гордая, надменная семья. Их куда больше волновало собственное благополучие, нежели долг дворянина.

Отражение уже проверило несколько жилых комнат, но нигде не было ничего даже близко похожего на документы нейродевочки. Возможно, они хранятся в кабинете главы рода, в его сейфе?

Большинство обитателей особняка спали. Это было одновременно хорошо и плохо. Плохо — потому что не подслушать разговоров. Хорошо — потому что можно передвигаться посвободнее.

Отражение не имело своего разума и во многом оно было подобно нейросети — хорошо обученной и отменно натасканной на разные задачи. Александра Булгаков, он же Блистающий, хорошо натренировал его в свое время.

За одним из дверных проемов горел свет. Доносились приглушенные голоса. Отражение просочилось через дверную щель и сразу же спряталось в красивые доспехи, стоявшие у входа.

Это были доспехи знаменитых крылатых гусар, элитной кавалерии Речи Посполитой. Доспехи были искусно изготовлены, каждая пластина идеально подчеркивала их контуры. Нагрудник украшали крылья орла, национального символа Польши. За их спиной красовались те самые белоснежные крылья, в честь которых гусары и получили свое название.

— О курва-а-а… — произнес невысокий лысеющий человек с шикарными рыжими бакенбардами на щеках. Он носил махровый белый халат и сидел за письменным столом. В руке он держал дымящуюся сигару. Под массивным письменным столом из красного дерева угадывались его волосатые ноги в мягких домашних тапочках, — Это позор.

Скорей всего это и был барон Якуб Курцевич, глава рода Курцевичей, известный меценат и предприниматель. Их род был не так уж и знатен, но денег у них было очень много.

Комната, а точнее, кабинет представлял собой просторную комнату с высокими потолками и большими окнами. Стены украшали портреты панов Курцевичей, а также различные награды и грамоты.

Комнату переполняли ароматы сигарного дыма, а хрустальная дымящаяся пепельница была практически переполнена остатками выкуренных сигар. В целом, комната излучала атмосферу роскоши и утонченности, что соответствовало статусу ее владельца как влиятельного аристократа Российской империи. Пускай и польского происхождения.

Впрочем, в этом мире Польша как раз таки входила в состав Российской Империи.

Напротив Курцевича-старшего спиной ко входу сидел человек с белоснежными волосами. Как и глава рода, он был одет по-домашнему — в белую рубашку и штаны.

Отражение сосредоточилось на разговоре, стараясь не пропустить ни слова.