Укротить хищника

В последствии, когда я рассказывала о времени проведённом в подвале, многие моменты просто-напросто не могла «воспроизвести». Словно память — это одна большая картина, состоящая из пазлов-воспоминаний. И из этого полотна кто — то выдернул большую часть кусочков. И как бы я не пыталась вспомнить то, что «потеряла» — ничего не получалось.

Возможно, это последствия лекарства или какого-то наркотика, а возможно — я просто не хотела оставлять в своей памяти страшные для меня вещи.

Но две вещи я помню чётко — боль и один и тот же вопрос.

Первая — один и то же вопрос, повторяющийся раз за разом: «Куда ты дела пацанов?», на который я не отвечала, и после чего следовала расплата за моё молчание.

И вторая — боль от ударов Грача, которые он наносил сам, без привлечения своих людей. Это были либо пощечины по лицу, либо удары кулаком в область живота. Упасть при этом на пол не давали — один из тех, кто был в парке и привёз меня сюда, постоянно находился позади и держал за плечи по приказу своего хозяина.

Даже не услышала, когда он дал команду своему человеку меня отпустить. Именно тогда я и полетела на пол после пощечины Грача. В это же время прервала своё молчание, посчитав, что к этому времени Олег уже должен был доставить близнецов к Сергею.

Когда я ударилась головой и стала терять сознание — для меня это стало спасением. Как бы не старалась казаться храброй, но я не знала — выдержу ли такой вид насилия над собой? Это была последняя мысль, промелькнувшая перед тем, как мне провалиться в темноту.

Из беспамятства на несколько секунд меня выдергивали голоса, которые я слышала, но не понимала: ни что говорят, ни кто это был.

Первые осознанные мной голоса — такие родные детские голоса близнецов. И слова, произносимые почему-то шепотом:

— Сереж, а почему Света так долго спит? Уже два дня прошло, а она всё не просыпается? — голос Лёши звучал обеспокоенно.

— Сережа же сказал — так надо! Ты совсем глупый, что-ли? — Ванька не смог оставить без внимание слова своего брата. Он самим собой не был бы, если бы не попытался возразить Лёшке.

— Так… — Сергей ответил мальчикам тоже шепотом. — Давайте-ка на выход. Чувствую, Света точно проснётся от ваших препирательств, а ей нужно покой и сон.

Их слова запустили цепочку воспоминаний, произошедших со мной с того момента, как меня забрали из парка.

Сил открыть глаза и сказать, что я их слышу, не было совсем. Сознание опять уплывало в темноту, в которой я пребывала до этого.

Но единственное, что я почувствовала в тот момент — это огромное облегчение.

У нас с Олегом всё-таки всё получилось!

Мальчики живы, здоровы и в безопасности под присмотром своего дяди.

Из беспамятства меня опять выдернули голоса. Вот только в этот раз это были не голоса мальчишек с Сергеем, а баритон Ивана Петровича и незнакомый мне женский голос.

Ощущения во всём теле были странные. Я вроде как и чувствую своё тело, но контролировать его не могу. Одно радовало — не чувствовала никакой боли, которая должна была присутствовать после ударов Грача.

С надеждой, что я увижу мальчиков, постаралась открыть глаза. Попытки с третьей мне это удалось и стала осматриваться вокруг, пытаясь понять где я. Боже, даже прослезилась от облегчения, когда поняла что меня окружают знакомые предметы мебели — это была моя спальня в доме Сергея.

Единственный инородный предмет в комнате — стоящая возле моей кровати капельница, которая была подключена к руке, и в которой находилась какая-то прозрачная жидкость.

Оторвав взгляд от тихо падающих капель в системе, посмотрела в ту сторону, где звучали голоса.

Возле окна действительно стоял Иван Петрович и незнакомка, где-то одного возраста с нашей домработницы.

Первой, что я пришла в себя, заметила женщина, которая до этого что — то тихо говорила адвокату. Поймав мой взгляд, замолчала и кивнула головой в сторону меня — видимо, это был такой своеобразный знак для Ивана Петровича, который тут же зашагал в направлении кровати с улыбкой на лице.

— Очнулась, спящая красавица? — не прекращая улыбаться, он подтащил стул к кровати и сел на него. — Мы уже переживать начали. Вот, если бы не Маша, — кивок в сторону незнакомки, которая встала за его спиной. — Так уже в панике бегали бы.

— Почему? — хрипло спросила я.

— Да это я шучу так, не совсем правда удачно, — хохотнул он, смущенно смотря на меня. — Ты главное не волнуйся больше ни о чём и поправляйся побыстрей. А Маша тебе в этом поможет. Она медсестра — ставит тебе системы, укольчики, проверяет давление и температуру. Короче, контролирует твоё состояние и делает всё для того, чтобы ты как можно быстрей поправилась. Она живет сейчас в соседней комнате, так что ты можешь в любое время дня и ночи позвать её, если тебя что-то будет беспокоить.

— А почему я не в больнице? — голос мой звучал всё также хрипло, но стал обретать хоть какую-то твёрдость.