Укротить молнию

Элдрин представил меня в фобу. Вот Узан нажимает рычаг. И снова гроб пуст. Ну как? Элдрин вопросительно наклонил голову. И сам же на него ответил — развел руками, словно говоря «Я не знаю». Смысл его жеста был предельно понятен — стоит мне оказаться в псиберпространстве, как я буду не в состоянии произвести обратную трансформацию, чтобы вернуться в обычный мир.

По крайней мере это дает нам шанс на спасение, мысленно сказала я ему и, взявшись за рычаг, попыталась открыть крышку.

Задача оказалась гораздо труднее, чем можно было предположить, глядя на абаджа.

Один из воинов подошел, чтобы помочь мне. Гроб открылся, я забралась внутрь и легла. Внутри ящик был выстлан мягким материалом, но даже с открытой крышкой я словно ощутила себя погребенной. Пока абаджи пристегивали меня, мне стоило громадных усилий не начать отбиваться. Я подняла голову и увидела, что Элдрин тоже ложится в гроб. Он посмотрел на меня и кивнул. Затем лег, и я его больше не видела.

Абаджи опустили прозрачную крышку. Вот тогда-то меня и охватила паника. Я пыталась сбросить с себя ремни, дергалась и извивалась. Тем временем крышка стала матовой. И тогда мной овладело странное чувство — будто я таю. Растворяюсь.

Растворяюсь и таю.

Последнее, что я видела, прежде чем полностью утратила соприкосновение с физической вселенной, это склонившееся над крышкой лицо Эльтора.

Тина, вернись! прочитала я по губам сквозь стекло.

Глава 21 ВОЗВРАЩЕНИЕ

Океан голубого света. Поблескивает и переливается.

Функция Бесселя.

Я функция Бесселя.

Сферическая функция Бесселя. Полукруглый холм. Концентрические окружности, спускающиеся с вершины.

Стоит бросить камень, как по поверхности озера пойдут круги. Пойдут во все стороны.

Запахи: сладкий, кисловатый, розы, серы, мочи, меда. Овец на склоне холма. Пороха. Спермы Эльтора у меня на бедре. Тортилий, что пекутся поутру.

Звуки: звон колокольцев, позвякивание, гул вдалеке, отдается эхом, эхом и ослабевает. Чьи-то крики. Песня: громче, нежнее, резче, слабее, тише и тише.

Прикосновения: что-то влажное у меня на коже.

У меня нет кожи.

Искры костра. Руки на груди. Шершавость коры. Ветер на лице. Трава под ногами.

Вкус: мед и горчица, соль, бобы, зерно, кукуруза, сладкая, как само солнце.

Какое-то беспокойство.

Волны на озере. Другие волны.

Круги становятся все шире и шире, набегают друг на друга.

Я — две функции Бесселя. Сумма.

Я теряю симметрию.

Все шире… и шире…

Тина?

У меня перехватывает дыхание.

Элдрин?

Появляется еще одна функция Бесселя. Лиловая и мерцающая.

Сжатая. Ей ничто не грозит. Он знает это место. Он бывал здесь уже не раз, пусть не телесно, но мысленно.

Тина!!!

Я расширяюсь.

Становлюсь все шире и шире.

Расширяюсь сквозь звезды…

Одна мысль из миллионов…

Триллионов…

Бесконечности…

Я?…

Водоворот света.

Полосы. Завихрения. Спирали. Все сливается.

И кружится, и кружится, и кружится.

Полосы света на фоне моего сознания. Цвета снова становятся различимы.

Запахи ослабевают, остается один — запах каких-то механизмов.

Вселенная подо мной твердеет.

Вселенная аркой изгибается у меня над головой.

Металл. Пластик. Я не знаю что.

И кружится, и кружится…

Оказалось, что я сижу в кресле, в какой-то лаборатории. Над головой у меня вспыхивали и гасли огни каких-то приборов.

Кресло вращалось. Еще и еще. Я напрягла глаза, стараясь рассмотреть лабораторию. На какое-то мгновение взгляд мой выхватил из расплывчатой картины приборную доску. Ага, консоль псиберсети. Были здесь и какие-то люди. Они, согнувшись, колдовали над приборами. Стоило мне сосредоточиться, и кресло замедляло вращение. Как только сознание мое начинало блуждать — убыстряло.

И все кружилось, и кружилось.

Лаборатория медленно проплыла мимо меня — в фокусе то и дело оказывались приборные доски, консоли, какие-то переключатели. Верхняя часть стены была стеклянной. За ней я разглядела людей. Они стояли и наблюдали за мной. Но кресло продолжало вращаться, и они пропали из поля зрения.

А затем передо мной снова появилось стекло. За ним стоял Эльтор. И смотрел на меня.

Кресло сделало еще один оборот. И он снова был там.

Третий поворот — или уже пятый? Их уже двое.

После нескольких поворотов я поняла — это Эльтор и Элдрин.

Я сбилась со счета. Не знаю, сколько раз еще повернулось кресло, но Эльтор по-прежнему находился за стеклом. Иногда он стоял, иногда сидел в кресле и спал, иногда читал.

Какие-то люди приходили посмотреть на него. Я узнала Элдрина, но остальные были мне незнакомы. Разве только за исключением черноволосой женщины с зелеными глазами.

А я все продолжала вращаться.

Постепенно вращение замедлилось и в конце концов почти прекратилось. Я провела языком по засохшим губам, пытаясь заговорить. У меня во рту тотчас оказалась трубка, и мне в горло потекла прохладная освежающая струя. К рукам моим были прикреплены какие-то лоскутки, а сами руки лежали на подлокотниках кресла.

Я попыталась поднять руку. И едва смогла ею пошевелить.