Укротить сердце

― Я кричал, потому что это ранчо, и мы так поступаем, когда возникают проблемы. Ты была на волосок от гибели, и это напугало меня. Но я слишком остро отреагировал. Мне не следовало кричать. Я больше так не буду.

― Оу. ― Ее глаза расширяются. ― Вау. ― А потом она улыбается, так ярко, что это почти сбивает меня с ног. Это улыбка, которой я не заслуживаю, но, черт возьми, я ее приму. ― Я этого не ожидала.

― Я не ожидал, что ты сегодня упадешь в загон для лошадей, но, похоже, мы оба ошибались.

― Чарли. ― Она смеется и наклоняет голову, словно изучая меня. ― Ты только что пошутил.

Я хмыкаю.

― Да, ну, у меня бывают моменты.

Ее взгляд смягчается.

― Тебе следует больше улыбаться. Потому что когда ты улыбаешься, ты выглядишь… ― Она замолкает, вздрогнув. Ее рука взлетает и прижимается к груди.

― Ты в порядке? ― Не получив ответа, я наклоняю голову, чтобы встретиться с ней взглядом. ― Руби?

В ответ у нее подкашиваются ноги.

Я протягиваю руку и ловлю ее за талию, притягивая к себе. В моих объятиях она такая маленькая, едва достает до середины моей груди.

Ее голова откидывается назад со вдохом.

― Я в порядке.

Чушь. Это происходит с ней уже второй раз с тех пор, как мы познакомились.

Прижимая ее к своей груди, я подвожу ее к дивану, где мы оба садимся. Я прижимаю ее к своему плечу, не доверяя, что она сможет сидеть самостоятельно. Я окидываю ее взглядом.

Черт, лицо у нее такое бледное.

― Ты в порядке? ― У меня в горле застревает комок. ― Ты ведь не пострадала там, правда?

Я сам виноват, если это так.

― Нет. ― Она слабо качает головой. ― Я не пострадала. ― Ее щеки порозовели, глаза закрылись. ― Мне нужно посидеть минутку. Со мной все будет в порядке.

Я замираю, когда она кладет голову мне на плечо.

― Можно я посижу так? ― спрашивает она.

Я обхватываю ее рукой, прижимая к себе.

― Да, конечно.

Маленькая и теплая, она прижимается ко мне. Ее колени упираются в мое бедро, и с ее губ срывается тихий вздох. Господи, я получаю удовольствие от ее прикосновений. Желая отвлечься, я позволяю своему взгляду блуждать по ее тонким чертам. Мягкое биение пульса на ее кремово-белой шее. Ее темные ресницы. Ее пухлые губы. Она сексуальная. Красивая.

Слишком красивая для ранчо.

Слишком опасная для меня.

Мой взгляд снова падает на вазу с полевыми цветами.

― Ты любишь цветы? ― спрашиваю я.

Каким бы глупым ни был вопрос, он должен нас отвлечь. Потому что сейчас единственным, кто говорит, является моя эрекция, пытающаяся разорвать переднюю часть моих гребаных джинсов.

Она хмыкает.

― Да. У моего отца цветочный магазин в Кармеле. Я веду аккаунт в социальных сетях для него. «Букеты Блума».

Я улыбаюсь.

― Какой твой любимый цветок?

― Подсолнух, ― говорит она мне в плечо, и я чувствую, что она улыбается.

― Почему подсолнух? ― Я мог бы слушать живую мелодию голоса Руби днями.

― Это многолетние растения. ― На мое ворчание она поясняет. ― Они крепкие и стойкие, и ты не сможешь их убить, даже если попытаешься. Каждую весну, когда условия подходящие, почва мягкая, солнце яркое, они снова возвращаются к жизни. В засуху или в паводок они выживают. Вот что мне в них нравится.

Я решаю, что мне они тоже нравятся. Потому что в этот момент все, что нравится Руби, автоматически нравится и мне.

В комнате воцаряется легкая тишина.

― Как я выгляжу, когда улыбаюсь? ― спрашиваю я, возвращаясь к ее предыдущему высказыванию.

― Хм… ― Она смеется. ― Менее угрюмым.

Затем, с тихим вздохом, Руби отстраняется от меня. Я сопротивляюсь желанию притянуть ее обратно к себе и удержать рядом.

Когда она садится, я внимательно осматриваю ее. Слава Богу, с ней все в порядке.

― Спасибо, что подставил плечо, ― говорит она, поправляя подол платья.

― В любое время. Вот. ― Я достаю браслет из заднего кармана. ― Я нашел это рядом с загоном.

Она ахает и смотрит на браслет с таким видом, будто я вызволил ее любимого щенка из приюта.

― Спасибо. Я даже не заметила, что он пропал. ― Она берет его у меня и надевает на свое изящное запястье. ― Оно принадлежало моей матери.

Прошедшее время.

В этот момент я решаю, что хочу узнать историю браслета. Историю Руби Блум. Это ничего не значит — и не может значить, — но, если мы будем работать вместе в течение следующих трех месяцев, я могу извлечь из этого максимум пользы.

— Останься, ― говорю я ей.

Ее плечи опускаются.

— Чарли…

— Я не буду кричать.

— Я не знаю. — Ее красивые брови хмурятся. — Я хороша в своей работе, но, чтобы делать ее правильно, я должна знать, как работает ранчо. Я не смогу этого сделать, если ты мне не позволяешь.

Ее строгие слова ставят меня на место, и я киваю.

— Я понимаю. Ты права. Я позволю тебе делать свою работу. — Я смотрю на нее сверху вниз. — Я не хочу, чтобы ты уезжала, Руби.

Когда я произношу эти слова, я понимаю, что говорю их всерьез. Я хочу, чтобы эта милая, солнечная девушка осталась на ранчо. Рядом со мной.

Часть настороженности покидает ее лицо.

— И ты ответишь на мои вопросы?

— Я отвечу на твои вопросы. Завтра я покажу тебе ранчо. Абсолютно все.