Укротитель амазонок

— Ого, благодать! Прочистила себе печь не по-детски, — в конце концов, вздохнула Лиэлия и буквально свалилась с меня. Она с грохотом ударилась об пол и слегка усмехнулась.

Мы лежали возле кровати, как два древних трупа. Секс длился пару часов или больше. После такого любая амазонка загнется. Лильке потребовалось время, чтоб отдышаться, после чего, она все же сказала:

— Что за поза такая? Ты сказал вроде ракмак? Обалдеть можно, как круто. Только не говори никому. Бабы должны доминировать, так прабабки установили.

Я усмехнулся с того, что местные дамочки не могли сказать слово «раком». Хотя, это не обязательно. Тут слова не важны, главное — результат, который был просто улетным.

— Не боись, никому не скажу, — ответил я и положил руку на аппетитную грудь. — А насчет позы — фигня. Ты еще в миссионерской не пробовала.

— Хех, это еще что за зверь? — спросила барышня, убрав мою руку. Видно, боялась прослыть слабачкой или нечто подобное.

— Как-нибудь покажу, — подмигнул я, но тут же вспомнил кое-что важное.

— Слушай, Лиэлия, — сказал на полном серьезе, — Как насчет магического доктора, а?

— Какого доктора? — вставая, просила она.

— Ну, такого… чтоб мозги мне промыл. А то память еще не вернулась. И охотится за мной тварь какая-то…

Я тоже поднялся на ноги, получив поцелуй от Лиэлии.

— Не переживай, маленький, все в порядке. Будет тебе магический доктор, я обещаю, — нежно сказала она.

Но я сразу понял подвох. Мужики, точней здешние бабы, говорят таким тоном, лишь когда врут. Поцелуйчики, обнимашки, голосок понежнее: а потом раз, и забудут.

— Я серьезно, Лиль, все не просто, — сказал, строго глядя на дамочку. Но та лишь хихикнула и начала одеваться.

— Ух, какие мы злые. Мужчины такие красивые, когда сердятся, — игриво сказала она, а после серьезно добавила: — Орчанка та, что напала — воровка обычная оказалась. Кто-то магическую защиту убрал, вот она сука и прошмыгнула. Надо ужесточить оборот за артефактами перемещения! Давно об этом в Совете твержу.

— Ладно, хрен с ней с чернявой, — сказал, надевая трусы. — А с памятью, что будем делать?

— С какой? А, с твоей… Так это ж совсем не проблема! Ты и так жив-здоров, ничего у тебя не болит, мужская красота вроде в норме. Гуляешь по саду, общаешься, занимаешься, чем захочешь.

— Хожу ублажать извращенок! — грубо выпалил я.

— Эээ, ну зачем сразу это. Я просто хотела сказать, что нет смысла. Ты же вроде не ранен.

— Да, но живу, как в тумане. Прикинь, если б твою память украли? Родителей своих даже б не знала.

— Да, это плохо, конечно, — нахмурилась Лилька. — Ну ладно, ты не пили. У меня на работе завалы, сам понимаешь. Скоро всеобщая проверка планируется. А это такая молочница, задолбаешься с ней возиться. Дай разгрестись, хорошо? Потом и с тобой разберемся.

— Понятно, — ответил и сел на кровать.

Поймал себя на мысли, что копирую поведение бывшей. Но та выносила мозг всякой хренью, а тут реально проблема. Выходит, я точно товар. Главное — выполнять свои функции, остальное никого не канает.

— Да что тебе понятно, родной?! — вспылила Лиэлия, бросив в сторону лифчик, который хотела надеть. — Мне с той работой все губы уже повыкручивали. А тут еще ты… с разной хренью.

Сказав это, Лилька поняла, что ошиблась, и пояснила более мягко:

— Точнее, это не хрень. Я все помню. Просто дел и правда, по горло. А еще прием королевский.

— Какой прием? — спросил я.

Любителем тусовок я не был лет двадцать, но хоть какая-то движуха — уже хорошо. Может, схожу туда, погляжу что почем, если только возьмут.

— Да так, никакой, — махнула рукой госпожа, завершая процесс одевания.

— Эй, ну скажи. Ты меня, что ли не любишь? — протянул я, применив женский прием нашего мира.

— Ооох, — нехотя протянула Лиэлия. — Там надо быть всем советницам… и наложника взять, ну для пары.

— Что тут такого? Это же хорошо! Сходим, слегка потусуемся! — бодро подметил я.

Конечно, здесь нет диско-шара и неоновой подсветки. Да и Ласковый май с Богданом Титомиром не крутят, как в моей юности. Но перспектива выйти куда-то кроме «заданий», меня весьма привлекала.

Видя это, Лиэлия сделала кислую мину и тихонько пошла к выходу.

— Ты такой славный, Талион, прям конфетка. Но там же… старший наложник. Все только их и берут. Не то что бы ты его хуже, просто оно так устроено, — открыв дверь, промямлила Лилька.

— Стой! То есть ты пойдешь с этим Марком? Ну да, ну да… пошел я нахер! — выпалил тут же в сердцах, а госпожа быстро кинулась прочь, не желая слушать «мужицкое нытье».

Я понял, что все ещё не одет, и после небольшого отдыха стал натягивать спортивную форму. За окном уже вечерело. Я немного устал, но сидеть на месте просто не мог. Хотелось выпустить пар; и лучше сделать это на спортивной площадке.

«Капец, чертов Марк! В прошлой жизни меня задвигали. Теперь и в рабстве сексуальном тоже задвинули. Надо пойти на тусовку! Только как это сделать? Марк не такой уж плохой. Под этого простака копать как-то глупо. Ну что за попадание нахрен? Здесь даже главный конкурент — сука, странный…»