Укротитель Хаоса на полставки. Жизнь «до»

Я же, ошеломленно моргая, все продолжала сидеть на полу в луже болотной воды, все еще льющейся с меня в три ручья. Сомнений в том, что сейчас произошло, у меня не было.

— Это что, — тупо уставилась я на «Героев Эллады» чудом возникших в руках аспиранта, — это был он? Это…

Я перевела взгляд на свою книжку, поднятую кем-то с пола и теперь сиротливо лежащую на краешке стола. Обложка была целой. Никаких следов горения.

Да что за чертовщина?

— Что с нами произошло?

Улыбка на губах Бранова медленно угасла, заменившись протяжным вздохом и целым брейкдансом эмоций на лице: осознание, тревога, злость.

Я поерзала. Раз ответа не последовало, значит, позволю себе задать еще один вопрос.

— Неужели мы с вами только что…?

Я нервно засмеялась. Попыталась подняться, но коленки тряслись, и зад от пола я сумела оторвать, лишь зацепившись за кромку стола. Бранов-Баранов тоже поднялся.

Нащупав стул, я уселась и снова засмеялась. Нужно прекращать, иначе смех перейдет в неконтролируемую истерику, а там и до слез рукой подать.

— Мы что, в книге побывали? Это был Геракл? Точно. Черт побери! Это же был…

— Встала и вышла вон.

Хохотнув, я уставилась на мужчину. Шутит? Нет. Какой уж там. Лицо до того серьезное… разве что кирпича не просит.

— Что с вами, Ян Викторович?

— Встала-и-вышла! Уходи прочь!

Аспирант резким движением отшвырнул «Героев». Лицо его при этом исказилось от злобно-маньячей гримасы.

— Ладно, ладно… не кипятитесь только!

Опасаясь, как бы меня вновь не отправили на съедение змеюке, все еще цепляясь за мебель, я подобрала сумку и как во сне покинула кафедру.

Вот только промокшие насквозь одежда и обувь настойчиво твердили: все произошедшее сном даже и не пахнет.

Глава 4. Старые знакомцы и новые повороты судьбы

Мокрая, грязная. Коленки трясутся, зуб на зуб не попадает, голова кругом идет.

Прежде чем предстать перед общественностью в таком неприглядном виде, решила заскочить в уборную. Благо, что за окном уже вечерело и студентов в корпусе значительно поубавилось. Поэтому я могла позволить себе стоять под горячими воздушными потоками сушилки сколько душе угодно и думать, думать, думать.

В том, что тем героем, что метал раскаленные стрелы в болотную тварь, был Геракл, я была уверена на все сто. Другой вопрос: как? Как это вообще возможно? Быть может это просто сон?

Ответом на мой немой вопрос послужило хлюпанье в ботинках, едва я только с ноги на ногу переступила.

Мокро. А раз мокро, значит, это самая что ни на есть реальная реальность. С ума я не сошла и уж точно не сплю. Недаром ведь говорят что, сырая тряпка на полу вмиг отрезвляет решившего побродить во сне лунатика. Но раз все взаправду, то…

Вот так аспирантище! Вот так… стоп. А кто же кто он, в самом деле?

Сомневаясь, что всея интернет даст мне хоть один вразумительный ответ, я зашла в туалетную кабинку.

— Все равно поискать попробую, — разулась я и принялась выливать болотную жижу из обуви в унитаз. — Вдруг повезет.

* * *

Спустя полчаса волосы высушить все же удалось. Подсохла и тоненькая блузка, сменив, правда, при этом приятный цвет мяты на серо-бурый. Но я ловко прикрыла грязные разводы на плечах и спине широким шарфом, очень кстати оказавшимся у меня в сумке. А вот джинсы все еще синели мокротой, но это ничего. Пустяк. Если не трогать, то и не поймешь, что сырые, а до общежития рукой подать. Доковыляю и так, не околею.

Теперь главное найти свою верхнюю одежду и Бранову при этом не попасться.

— Точно, Оксанка! — спохватилась я, бросившись на первый этаж. — Она ж меня ждет еще, наверное!

Оксана, надо отдать ей должное, ждала. Правда, терпение ее уже давным-давно иссякло.

— Да ты совсем обалдела!

Подруга полностью оправдала мои ожидания. Она, едва завидела меня в общем холле, бросилась навстречу и со всего маху, не жалеючи, сунула куль моей одежды с такой силой, что еще немного, и я точно со своим пуховиком сроднилась бы на молекулярном уровне.

Я виновато сморщилась, комкая свое добро.

— Я тебя тут больше часа жду. Больше часа! Ты совсем уже?

— Окса-ан…

— И почему трубку не брала? Я тебе миллиард раз звонила!

— Да я не слышала, — принялась виновато копаться я в сумке в поисках смартфона. Надо же, так своими мыслями занята была, что обо всем на свете забыла. Не каждый же день меня по книжкам путешествовать заставляют. — Не ругайся! И прости, бога ради! Надо было не ждать меня. Оставила бы вещи в гардеробе.

Девушка нервным движением поправила очки-нулевки на переносице.

— Ты же за Брановым побежала, — совершенно спокойно вдруг выдала она.

— Угу.

— И как, — Оксана прищурилась, — догнала?

Я снова угукнула, совершенно не зная, что и как рассказывать о случившемся. Подружка, убежденный реалист-прагматик, явно мне не поверит и, что совсем плохо, сочтет сумасшедшей. А лишаться ее пусть и не близкой, но все же дружбы, мне совсем не хотелось.

— Так-так, — протянула соседка, сложив руки на груди. — А пирожок-то с сюрпризом оказался!

Я сморщилась. Есть хотелось до жути, а я свою снедь на кафедре позабыла.