Укротитель Медузы горгоны

– Врушка! Не хочешь мне помочь. Неужели трудно? Скажи Робертино правду: «Господин Бризоли, в Москве есть только один человек, способный правильно донести до широких масс идеи вашей новой коллекции. Это ангельски харизматичный, брутально-нежный, умный, тонкий, образованный, пластичный, дисциплинированный Виталий Бобров с фигурой греческого бога». Особенно нахваливать меня не надо, просто будь честной. О’кей?

Наглые небесно-голубые глаза Вити, окаймленные черной подводкой, уставились на меня. И что мне оставалось делать?

– О’кей, – выдавила я из себя.

– Дорога-а-ая, – обрадовался бармен. – Обожа-а-аю тебя! Степонька, сейчас одним глазком посмотрю, как на сцене дело вертится, потом сварю тебе мой фирменный капучино и подам с ванильными крендельками. Отдыхай, май лав!

Витя веселым зайчиком выскочил в коридор. Я достала мобильный, позвонила Мише, услышала сообщение про недоступность абонента, положила сотовый в карман и наткнулась пальцами на что-то маленькое, жесткое. И вытащила наружу подвеску в виде ангела, которую нашла на лестнице в подвале.

Я уже осматривала медальон, вроде сделанный из позолоченного серебра, но сейчас решила изучить его еще раз. Не очень-то я умиляюсь при виде ангелочков, а этот вообще противный – с капризным, порочным личиком и большим животом. Крылья у него раскрыты, а маленькие ручки сжаты в кулаки. Я перевернула фигурку, увидела на спине гравировку и прочитала вслух: «ОЗА». Потом вернула в карман и взяла журнал.

Он оказался очень старым, в нем была реклама губной помады фирмы «Бак», которую мы выпустили три года назад. Ну почему в приемных всегда валяются допотопные издания? То, что я держу в руках, давно разорилось и более не существует. От скуки я начала перелистывать страницы и прочла на развороте набранное крупным шрифтом название статьи: «Неудобный вопрос». Чуть ниже была фотография мужчины и текст: «Ну что, заждались горячего интервью? А мы не виноваты, что его так долго нет. Не желают селебретис отвечать на неудобные вопросы, привыкли, что журналисты присылают им после интервью материалы на вычитку и покорно вычеркивают фразы, которые звезде не нравятся. Но у нас все иначе. Слово не муха, вылетит, не поймаешь и газетой не прихлопнешь. Мы ничего не правим. Сказал «а»? Не переделаем его в «ы». И вопросы у нас ой какие жесткие. На них решаются отвечать лишь очень храбрые люди. Такие, как известный в прошлом каскадер, а ныне водитель автобуса Мирон Львов».

Я еще раз посмотрела на снимок. Мирон Львов? Редкое имя, не самая распространенная фамилия и далеко не простая биография: неудавшийся актер, исполнитель трюков, инвалид, водитель… О, да передо мной интервью с одной из жертв серийного маньяка! С тем мужчиной, который после затянувшихся телесъемок не поехал домой, а остался ночевать в гримвагене и сгорел в нем. Мои глаза побежали по тексту…

Глава 17

«– Здравствуйте, Мирон!

– Добрый день.

– Спасибо, что согласились на интервью. Хочу предупредить, оно называется «Неудобный вопрос». И я не стану интересоваться, каким одеколоном вы пользуетесь.

– Не люблю парфюм.

– Мужчина должен быть могучим, волосатым и вонючим?

– Нет, аккуратным, но без налета метросексуальности.

– Ой, какие вы слова знаете! Интеллигент, да? Книжки читаете?

– В той литературе, которой я увлекаюсь, про метросексуалов не пишут.

– А что на сон грядущий перелистываете?

– Перед сном я ем.

– Да ну? Салат из зеленых листьев?

– Жареную картошку. А потом пью чай с пирожными.

– Господи… Не думала, что признаюсь в этом, но я вам просто офигеть как завидую!

– Зависть убивает жизненную энергию.

– Правда?

– А еще наше пребывание на Земле укорачивают злые слова, сказанные в адрес другого человека. Не сплетничайте, не хамите, не делайте другим замечаний, не осуждайте никого и проживете до ста лет здоровым.

– Интересно. Я попробую. А почему вы водите автобус?

– Гримваген.

– Разве это не одно и то же?

– Нет. Я не езжу по маршруту и не беру пассажиров на остановках.

– Ага. У вас на шее цепочка, но что на ней висит, не вижу. Крест? Вы верите в бога?

– Давайте сначала определим, кто такой бог.

– Так там крест?

– Нет.

– А что?

– Медальон.

– Какой?

– Красивый.

Итак, дорогие читатели. Вот мы и нащупали неудобный вопрос. Мирон не желает говорить об украшении. Почему? Тут какая-то тайна. Сейчас мы ее расковыряем. За ушко да на солнышко!

– Вы носите амулет?

– Можно и так назвать.

– От сглаза?

– Не верю в эту чепуху.

– Это подарок?

– Нет.

– Сами купили?

– Нет.

– Но так не бывает. Либо сами приобрели, либо получили презент.

– Вы узко мыслите.

– Расширьте мой кругозор, объясните, где взяли прибамбас. А, догадалась! Украли!

– Я не ворую.

– Мирон, сдаюсь. Откуда безделица?

– Нашел.

– Поднял, посмотрел, понравился, помыл, нацепил?

– Вроде того.

– А где подобрали?

– Не помню.

– Вместе с цепочкой?

– Нет.

– Ее отдельно купили? Или дома завалялась?

– Приобрел в ювелирной лавке.

– Она золотая?

– Вроде да.

– Медальон не вижу, а цепочка на виду, причем не простого плетения, думаю, очень дорогая. Небось подвеска ей под стать?

– Нет.

– Дешевая?

– Сколько стоит воздух? Ему нет цены.