Укротитель Медузы горгоны

– Люблю цветы. Вот завершу ремонт в квартире и куплю розы-азалии. А больше всего мне хочется вырастить дома лимон. Он так приятно пахнет. Но вот уже третий цитрус погибает. Наверное, я плохо за ними ухаживаю.

– А как ты их покупаешь? – заинтересовался Петр.

– Просто. Прихожу в магазин, выбираю деревце с красивыми лимончиками на ветках и приобретаю его, – пояснила я.

– Выискиваешь то, где плоды поярче и их побольше? – улыбнулся Иратов.

– А это неправильно? – сообразила я.

– Самая частая ошибка начинающего цветовода. Никогда не бери плодоносящее растение – все его силы брошены на созревание плодов, – принялся объяснять Петр. – Переезд из магазина в дом сильный стресс для него. Ты притащила лимончик, а он в ужасе – мало того, что беременный, так еще и смена квартиры. Не всякий цветок может выстоять в экстремальной ситуации, большинство тихо уезжает в оранжерею Господа Бога. Мы приехали. Удобно Розалия устроилась. В центре, но улочка тихая, и дом сталинской постройки. Как думаешь, сколько у нее комнат?

– Одна, – предположила я.

– Не меньше трех, – тоном знатока возразил Петр. – А в парадном швейцар в ливрее. Сейчас войдем, и он нас остановит вопросом: «К кому желаете пройти, господа?»

Я потянула на себя дверь подъезда и поморщилась от вони.

– Консьержем здесь, извините за неуместный каламбур, и не пахнет, зато побывали все коты мира.

– И местные любители пива, – добавил Петя, когда мы очутились у подножия лестницы, – на вот платок, прикрой рот и нос. Почему жильцы не поставят домофон?

Я показала на дверь квартиры, мимо которой мы как раз проходили.

– Видите сколько звонков? Тут сплошные коммуналки.

– Да она неряха! – возмутился Иратов, когда мы наконец очутились в небольшой двухкомнатной квартирке Глаголевой. – Повсюду полно грязной посуды.

– Сейчас помою, – вздохнула я. – А вы пока повесьте привезенные нами из театра вещи в шкаф.

– Ну и свинарник! – продолжал возмущаться Петр. – Нет, только глянь на ее кухню. Кафель в пятнах, пол не мыт. Оставь чашки с тарелками в покое.

Но я уже потянулась к разлохмаченной губке.

– Розалия не думала, что заболеет, не успела утром навести порядок, с каждым это случиться может. Неужели вы сами никогда не убегали из дома, забыв вымыть чашку?

– У меня мама порядок наводит, – признался Иратов, – а у нее чай можно пить прямо из мойки, такая чистота.

Я открутила кран.

– За то время, что Глаголева проведет в больнице, на грязной посуде грибы вырастут.

Петя возразил:

– Маникюр испортишь, сам помою посуду. Лучше займись шмотками, мне в них и правда не разобраться. Вот, возьми телефон, там на дисплее список, присланный мамой.

Я отправилась в меньшую комнату, служившую актрисе спальней. Похоже, Глаголева вовсе не богата, весь ее гардероб состоит из пиратских копий брендовых вещей и аксессуаров, а мебель старая, потерявшая вид. Я быстро справилась с поставленной задачей, потом села на край узкой кровати, увидела на тумбочке пульт от телевизора, очередные грязные чашку с тарелкой, лампу в виде собачки и от души пожалела Розалию. Я представила, как она одна возвращается из театра в тесную, давно требующую ремонта квартиру, заваривает чай, ставит кружку у кровати, включает телевизор и лежит, думая о том, что жизнь прошла, а она ее и не заметила. Ну, служила она искусству, и что? Разве оно, это искусство, утешит ее, когда ей плохо? Позаботится в момент болезни? Вот сейчас Розалия в больнице, и если б не добрая Софья Борисовна, осталась бы прима в палате без халата, пижамы и всего прочего. Может, я зря упорно занимаюсь карьерой? Пора выходить замуж. Но за кого? У меня нет любимого человека. До слез стало жаль себя.

Я встала. Хватит идиотничать. В отличие от Розалии Марковны, у меня вся жизнь впереди, еще встречу своего единственного.

Взгляд упал на цветочный горшок, из которого торчали засохшие прутья. Взяв кашпо, я понесла его в кухню.

На мое удивление, Петр не мыл посуду, а зачем-то рылся в шкафчике под подоконником. В некоторых московских домах, построенных в пятидесятых годах прошлого века, батареи висят не под окнами, а расположены у дверей комнаты. Услышав мои шаги, Иратов обернулся:

– Что это у тебя?

– Останки какого-то цветка, – вздохнула я, – надо выбросить. И вообще, тут необходимо навести мало-мальский порядок. Розалии Марковне, когда она вернется домой, будет трудно справиться с таким бардаком. А что вы ищете?

Петя начал передвигать трехлитровые банки с заготовками.