Укротитель мух (СИ)

Либи отвесила мальчишке подзатыльник, сунула в его быстрые руки миску с пирожками. И, на ходу рассматривая конверт, вышла из кухни. Лилт осталось только размышлять, строить предположения. Что же такого могло произойти? Почему молодой Лорд Мел на целый год! покинул двор? По своей ли воле он это сделал? Кто-то заставил? Кто, кроме Владетеля мог его заставить? По какой причине? Что может скрываться за этим? Все возможные романтические предположения и сюжеты занимали воображение Лилит ещё несколько дней. Расспросить ей было некого. Единственный источник более - немение правдивой информации - Либи была чем-то обеспокоена и ужасно, так именно она и сказала - "ужасно" - занята. Весь её озабоченный вид, быстрые, чёткие распоряжения по хозяйству - всё предупреждало - "Не подходи! Занята"! Что же происходит? Что было в том неожиданном конверте из плотной коричневой бумаги? В очередной раз, размышляя обо всех этих разностях, и понимая, что занимается этим от нечего делать, лишь бы занять время и не дать себе снова скатиться в чёрную дыру отчаяния, Лилит оказалась перед наглухо закрытыми дверями. Последнее время, сразу после неожиданного возвращения Лорда Мел в город, Докси проводила всё время в своей комнате. Лилит она не вызывала. Паола то ли обиженная, то ли по какой-то другой причине - выяснять Лилит не собиралась - как будто не замечала её. И, предоставленная самой себе, Лилит проводила время, путешествуя по бесчисленным коридорам молчаливо настороженного дома. Здесь, она, судя по всему, ещё не была. Да, конечно! Резкий укол - разряд, когда она попыталась открыть дверь. В первый раз за всё пребывание в этом доме булавка-ошейник дала о себе знать. Докси не хочет, чтобы она входила в эту дверь? Но почему? Лилит надоели все эти "указания", "тайны". Не хотелось больше подчиняться неизвестно кому, непонятно зачем и почему. Не такие уж "чувствительные" эти уколы-разряды. Она вполне может вытерпеть их. Вот как? Ты можешь? Будто проверяя Лилит, в её голове раздался - она была уверена, что навсегда освободилась от него - голосок. "Укротитель мух"!!! Отчаянно, звонко зазвенел и звенел ликующий голос. Это уж слишком! Так она ни с кем не договаривалась! Пропади всё! Лилит с силой потянула. Тяжёлые, как и все остальные в этом доме, двери, со скрипом, напоминающим хрип тяжелобольного старика, открылись. Помещение - большая пустая комната. Даже не комната - зал. Свет с трудом пробивается сквозь пыльные, заросшие многолетней грязью, высокие стрельчатые окна. Как аккуратистка Либи могла допустить такое. Ещё успела удивиться Лилит , и увидела. На глухой стене - огромный, во всю стену, сотканный из коричневых и серых ниток ковёр - гобелен. Против её воли, глаза мгновенно "зацепились" за немыслимое количество разнообразных изображений - картинок. Растения - цветы, ветки, листья переплетались в причудливых орнаментах. Среди гроздьев винограда и вазами со всевозможными фруктами и овощами мирно уживались сказочные животные и мифические птицы. Здесь же можно было различить и жанровые картинки. Облачённые в причудливые одежды люди, занимались повседневными делами. Несмотря на почти монохромную расцветку, каждое изображение в отдельности, и весь гобелен в целом производили живое впечатление достоверности и, почти, сиюминутности. Можно было бесконечно рассматривать каждую фигурку, каждый стежёк толстых шерстяных ниток, каждый завиток, обрамляющих "картинки", лиан. Лилит показалось, что завитки и петли лиан расположены в определённом, чётком порядке. Присмотревшись, она поняла, что каждую жанровую картинку обрамляет соответствующая надпись - орнамент из жгутиков - лиан. Прочесть их Лилит, конечно, не могла. Но понять чем занимаются утрированно, иногда, почти карикатурно изображённые люди было вполне возможно. Наконец, Лилит решила, что ни одна, даже самая занимательная картина не стоит той боли, которую причиняли ей, слившиеся воедино частые несильные разряды-уколы булавки. И ещё не замолкающий ни на миг, выматывающий голос! Но... в нижнем углу гобелена, расположенная так, что даже слабый, как разбавленное молоко, свет из решётчатого окна не мог, как следует осветить её, среди похожих на хищных животных, цветов... Ужасная, - и придумают же такое - сцена привлекла её внимание. Тонконогий и тонкорукий человечек, в огромном, закрывающем голову и почти всё туловище, капюшоне отрывал лапки огромной, утрированно больше его самого, мухе. Вокруг этого жуткого изображения, притянувшего к себе Лилит, тоже вилась вязь непонятных завитков-букв. Но она знала! Была уверена, что знает, что написано здесь! Неужели? Она не может отвести взгляд от Укротителя Мух!

- Эй, это ты! Ты разговариваешь со мной?

Не веря самой себе - она разговаривает с картиной, вытканной на старинном гобелене, мысленно спросила Лилит.

- Конечно, нет. Как картинка может разговаривать! Потрогай его. Это - всего на всего - нитки. Ты ещё глупее и доверчивее, чем я думал!

Он издевается. Смеётся надо мной!