Укротитель времени (сборник)

Никодеус встряхнул головой, грустно улыбнулся и быстрым движением вынул изо рта яйцо. По толпе пронесся гул удивления. Седовласый медленно прошелся, остановился перед пухленькой фрейлиной и вытащил из ее лифа, плотно облегающего пышные формы, веселенькой расцветки шарф, отбросил его в сторону, потом вытащил еще один и еще. Зрители прыскали со смеху, толстуха, хихикая и повизгивая, попятилась назад.

— Хорошо сработано, Никодеус! — пропыхтел какой-то толстяк в бледно-лиловом. — Ну, просто здорово сработано!

Никодеус подошел к возвышению и, пробормотав извинение, вынул из кармана короля мышку. Он опустил крошечное животное на пол, и мышка тут же прошмыгнула между ногами, вызывая подобающие ситуации взвизгивания придворных дам. Вторая мышка была извлечена из башмака короля, а третья — прямо из королевского уха. Монарх дернулся, бросил пристальный взгляд на О'Лири и знаком приказал фокуснику отойти.

— Ну, что ты скажешь теперь, О'Лири? — требовательно спросил он. — Разумеется, искусство моего преданного Никодеуса — это безвредная белая магия, благословенная в Храме Добра, которую мы используем только на благо нашей короны. Никто не может отрицать, что обычные законы природы здесь не действуют…

— Уфф, — вздохнул Лафайет. — Это просто ловкость рук. Да любой второразрядный фокусник на карнавале имеет технику лучше, чем эта.

Никодеус внимательно посмотрел на О'Лири, подошел ближе и встал перед ним.

— Будьте столь любезны, — спокойно сказал фокусник, — ответьте мне только на один вопрос — откуда вы?

— Ну, я, так сказать, путешественник, прибыл из далеких краев, — на ходу стал выдумывать О'Лири.

Никодеус повернулся к королю Горублу:

— Ваше величество, когда я услышал, что ваша полиция арестовала колдуна, я посмотрел протокол. Арест был произведен в таверне на Пивной улице около восьми часов. Все свидетели подтверждают, что перед задержанием он показал какой-то фокус с бутылкой вина. Затем, когда его уже вели к машине, он, как отмечено в протоколе, пытался исчезнуть, но что-то у него сорвалось. Я также слышал, что он заколдовал женщину, жену одного из полицейских, которые его арестовали, вроде бы изменил ее внешность.

— Да, да. Я все это знаю, Никодеус!

— Ваше величество, мое мнение таково, что все это бессмысленные сплетни, плод разгоряченного вином воображения.

— Что? — Горубл подался вперед. — Ты говоришь, что этот человек невиновен?

— Не совсем так, ваше величество! О самом важном моменте мы пока вообще не упомянули. Обвиняемого впервые увидели, как я уже сказал, в таверне…

— Он сделал внушительную паузу. — До того никто ни разу его не видел!

— Ну и…

— Похоже, вы, ваше величество, не совсем понимаете, — терпеливо продолжал Никодеус. — Городские гвардейцы утверждают, что не видели, как он подходил к этой улице. Караульные у городских ворот клянутся, что он не проходил мимо них. Он говорит, что прибыл из дальних краев. Верхом на лошади? Если так, то где же следы долгой езды? И где само животное? Может, он пришел пешком? Посмотрите на его башмаки! По подошвам можно понять, что если он и шел пешком, то самое большее по саду.

— Ты что, хочешь сказать, что он прилетел? — Горубл бросил пристальный взгляд на Лафайета.

— Прилетел? — Никодеус выглядел обеспокоенным. — Конечно, нет! Я думаю, что он, скорей всего, проник в город тайно. И у него, конечно, есть сообщники, которые его приютили и одели.

— Так ты согласен, что он шпион? — В голосе короля слышалось удовлетворение.

Лафайет тяжело вздохнул:

— Да если бы я хотел тайно проникнуть в город, то зачем бы я ни с того, ни с сего пошел в таверну на глазах у полицейских?

— Я думаю, что это объясняет костюм, — сказал, кивнув головой, Никодеус. — Вы специально нарядились как призрак бандита, я думаю, вы намеревались убедить доверчивых посетителей пивнушки в том, что вы и есть тот мифический призрак, а потом заставить их выполнять все свои приказания, угрожая сверхъестественными карами.

Лафайет скрестил руки.

— Меня начинает утомлять весь этот бред, — громко заявил он. — Или я направлю этот сон в нужное русло, или я немедленно просыпаюсь — и пропади все пропадом.

Он указал на Никодеуса:

— А теперь об этом шарлатане. Если бы два человека подержали его, а кто-нибудь третий проверил его карманы и потайные местечки в его впечатляющем плаще, то вы бы сразу поняли, откуда взялись эти мышки! И…

Фокусник поймал взгляд О'Лири, кивнул ему и, не разжимая губ, шепнул:

— Продолжай играть.

Лафайет не обратил на него внимания.

— Мне уже порядком поднадоела вся эта чепуха насчет колдовства и камер пыток, — продолжал он.

Никодеус подошел совсем близко.

— Доверься мне. Я вытащу тебя отсюда. — Затем повернулся к королю и мягко поклонился: — Король мудр.