Укротитель времени

— Перестаньте! Вы не Лафайет! Он высокий и красивый, немного инфантильный, и у него кудрявые волосы и самая прелестная улыбка, особенно когда он делает что-нибудь глупое…

— Вроде этой? — Лафайет улыбнулся своей самой застенчивой улыбкой. — Видишь? — сказал он сквозь зубы.

Дафна взвизгнула и отскочила.

— Ничего похожего, ты, злобный монстр!

— Послушай, Зорро ничего не может поделать с тем, что у него глаза близко посажены!

— Довольно, мошенник! — зарычал Алан. — Ты что, рехнулся, скотина неотесанная? Не кажется ли тебе, что не только графиня Дафна, но ее высочество и я лично тоже знаем этого двуличного О'Лири в лицо?

— Он не двуличный! — крикнула Дафна, оборачиваясь к Алану. — Он просто… просто… болен… или еще что-нибудь. — Она неожиданно шмыгнула носом и смахнула слезу.

— Послушайте, нам сейчас нельзя ссориться из-за недоразумения, — взывал Лафайет, — забудьте о моем имени! Важно остановить Квелиуса, поспешите! У него нечто вроде машины вероятности на взводе. Она может повернуть Артезию в положение вне континуума! Если он сделает это, то будет навсегда свободен от внешнего влияния Центральной.

— Что вы знаете о Центральной?

— Разве ты не помнишь? Ты же меня там вчера видела! И даже помогла мне…

— Я там видела другого сумасшедшего, который пытался убедить меня, что он Лафайет О'Лири. Я вас никогда в жизни не видела… и его тоже!

— Дафна… они оба были мной! То есть я был обоими! То есть… о, все равно! Главное — я на твоей стороне, и на стороне Адоранны. Я просто переговорил с Никодеусом. Именно он предупредил меня о Ломе, то есть Квелиусе!

— У вас есть доказательства?

— Ничего из документов. Но, Дафна, послушай: закрой глаза и представь себе, что я сильно простужен, или меня по глотке ударили мячом для поло или еще чем-то. Теперь… помнишь вечер нашей первой встречи? На тебе ничего не было, кроме мыльной пены, помнишь? Поэтому я заказал для тебя милое бальное платье, розовое с серебром. А чуть позже, в тот же вечер, ты спасла мне жизнь в первый раз, уронив ночной горшок на голову графа Алана! И…

— Кто рассказал вам все это?

— Никто! Это я, я это помню! Просто представь себе, что я… я заколдован или нечто в этом роде, как царевна-лягушка. Под этой чумазой личиной тот же старый Лафайет, который ухаживал за тобой и завоевал тебя!

— В этом что-то есть… почти как будто…

— Значит, ты все же узнаешь меня?

— Нет. Но… но я думаю, не вредно выслушать то, что вы говорите, даже если вы сумасшедший.

— Ну, это уже кое-что…

— Мы уже наслушались бреда сумасшедшего, — сказал Алан. — Остается вопрос «что делать?». Мы знаем, что фальшивый король рассчитывает нынче вечером на большую удачу; слухи все упрощают. В таком случае его нужно опередить или вообще не начинать. Я имею в виду, что мне уже пора пробираться вперед, пробиваться сквозь заслон наемников узурпатора, которые охраняют нас здесь, и убрать их хозяина, когда он будет пировать в банкетном зале!

— Ты никогда не сделаешь этого, Алан! — твердо сказал О'Лири. — В любом случае нет нужды в показательных выступлениях. Мы можем воспользоваться тайными коридорами и появиться в зале неожиданно, сюрпризом…

— Если довериться этой тайной разведке…

— Алан, он наш друг, я это чувствую. Мне кажется, что я это знаю… — Адоранна испытующе смотрела на О'Лири.

Он вздохнул:

— Давайте не будем начинать все сначала, — попросил он. — В котором часу начинается эта большая операция?

— В восемь вечера, примерно через час.

— Если только я не заблуждаюсь, вас навестят гораздо раньше с той самой целью, в которой вы заподозрили меня. Квелиус не может себе позволить, чтобы вы остались живы, в то время как его марионетка сегодня вечером сделает важное заявление. Он, возможно, рассчитывает, что в суматохе танцев незаметно выкрадет тела из дворца. Позже он сделает печальное объявление, что вы пали жертвой лихорадки. Если вы появитесь в добром здравии, этот план будет сорван. После этого мы будем действовать, исходя из конкретной ситуации.

— В бальном зале на виду у людей, — рассуждал Алан, — мы будем в безопасности на время. Он не осмелится зарезать нас на виду у наших подданных.

— И уже одно наше присутствие, — добавила Адоранна, — обнаружит лживость его заявления о нашем недомогании.

Алан ударил кулаком в ладонь:

— Возможно, но вдруг эти тайные ходы ведут в ловушку… — Он свирепо взглянул на Лафайета. — Я знаю, кто первым умрет.

— Не беспокойся, Ал, вы доберетесь невредимыми, — уверил его О'Лири. — А теперь, я считаю, вам обоим следует выглядеть как можно лучше, чтобы произвести должное впечатление на присутствующих: медали, ордена, драгоценности, тиары.

— Тебе бы самому помыться, приятель, — обратился Алан к О'Лири. — От тебя козлом несет.

— Ванна? — изумился Лафайет. — Я уже забыл, что она существует!

— Там, — Алан указал на приоткрытую дверь через короткий коридорчик. Там виднелся бледно-зеленый кафель и золотая арматура. — И можешь сжечь эти ветхие тряпки; думаю, наряд моего лакея тебе вполне подойдет.