Укротитель времени

Он прошел через кухню, лавируя между горящими плитами и столами, заваленными продуктами, и вышел через заднюю дверь. Наконец по служебной лестнице Лафайет поднялся на пятый этаж. Здесь, в служебном крыле, никого не было видно. О'Лири быстро прошел по коридору и свернул за угол. Горничная в замызганном сером халате, оторвавшись от тряпки, подняла на него глаза. Лафайет внимательно посмотрел в покрасневшие от слез глаза Дафны. На лице у девушки отразились все чувства, переполнявшие ее. Сердце О'Лири готово было разорваться от счастья. Она улыбнулась. У Лафайета перехватило дыхание.

— Ваше высочество! — прошептала Дафна.

— Для тебя, девочка, Лафайет! — сказал О'Лири и обнял ее. — Принцесса Адоранна просто прелесть, и я обязан был сделать для нее все возможное. Но когда все было позади, именно твое лицо постоянно стояло передо мной.

— Но… Вы ведь король, сэр… а я простая…

— У нас и без того будет чем заняться. Зачем брать на себя хлопоты по управлению страной?

Эпилог

Выписка из вахтенного журнала Никодеуса, инспектора, порядковый номер 786.

«Местонахождение: Альфа 9–3, плоскость V-87, Фокс-22, 1-В (Артезия).

По вопросу: проведение вербовки Л. О'Лири.

…на следующий день после двойной свадьбы, отказавшись от трона в пользу принцессы Адоранны, объект, похоже, абсолютно успокоился, живет со своей супругой, леди Дафной, в комфортабельных апартаментах в западной пристройке дворца. Оборудование для транспортировки по-прежнему находится на своем месте, в закрытом помещении бывшей лаборатории настоящего корреспондента. Линия и впредь будет круглосуточно под наблюдением. Количество поступающих квалифицированных добровольцев явно недостаточно, поэтому ряд важных заданий ждут своей очереди. Несколько раз объект поднимал трубку, прислушивался к гулу, но пока ни разу не звонил».

ЗАТЕРЯВШИЙСЯ В МИРАХ

1

Теплым осенним днем Лафайет О'Лири сидел в обитом парчой кресле в своей просторной библиотеке. Ее высокое окно со шторами выходило во дворцовые сады Артезии. Лафайет О'Лири, в прошлом гражданин США, теперь, после пожалования ему рыцарского звания, стал сэром Лафайетом О'Лири. На нем были алые брюки до колен, белоснежная рубашка из дорогого шелка и туфли из мягкой кожи с золотыми пряжками. На одном из пальцев поблескивало кольцо с крупным изумрудом, а другой палец украшал массивный серебряный перстень с изображением секиры и дракона. Рядом на столе стоял высокий бокал с холодным вином. Из усилителей, скрытых портьерами, лилась нежная мелодия Дебюсси.

О'Лири подавил зевок и отложил в сторону книгу, которую рассеянно листал. Это был толстый, обтянутый кожей том по искусству внушения — со множеством гравюр, но, увы, без конкретных рекомендаций. Вот уже три года — с тех самых пор, как Центральная сняла досадное вероятностное напряжение в континуумах, перенеся его сюда из Колби Конерз, — он без видимых результатов пытался восстановить свою утраченную способность управлять физическими энергиями. Об этом писал профессор доктор Ганс Йозеф Шиммеркопф в своем основательном труде по практике месмеризма. «Вот уж действительно стоящая книга!» — подумал Лафайет. К сожалению, он успел прочитать только начало первой главы. Какая жалость, что ему не удалось захватить ее с собой в Артезию! Но под конец события стали развиваться слишком стремительно — ему пришлось выбирать: либо пансион миссис Макглинт, либо жизнь с Дафной во дворце. Разве можно было колебаться?

«Чудесное было время», — размышлял Лафайет. Все эти годы в Колби Конерз он чувствовал, что не создан для того, чтобы быть простым чертежником и получать гроши, питаясь сардинами. Жизнь проходила в мечтах. И вот однажды ему в руки случайно попала старинная книга профессора Шиммеркопфа.

Стиль был несколько архаичен, но основную мысль он понял: если сосредоточиться, то мечты могут превратиться в реальность, или, по крайней мере, возникнет иллюзия того, что они превратились в реальность. Ну что ж, если посредством самовнушения можно превратить убогую комнату в покои, украшенные шелковыми узорчатыми портьерами и наполненные ночными ароматами и отдаленной музыкой, то почему бы не попробовать?

Лафайет попробовал — и его попытка увенчалась поразительным успехом. Только он представил живописную старинную улочку в живописном старинном городке, как — раз: он тут же там и оказался. Окружающие его предметы, звуки и запахи делали иллюзию вполне реальной. Он знал, что это всего лишь самовнушение, но от этого мираж не утрачивал своего очарования. Когда же события приняли нежелательный оборот, он сделал еще одно удивительное открытие: если это и был мираж, то он не мог вернуться из него к реальной действительности. Артезия оказалась настоящей, такой же настоящей, как и Колби Конерз. Более того, некоторые утверждали, что Колби Конерз — сон, приснившийся ему, а по-настоящему существует только Артезия.