Укротитель

– Дело, мастер. Тому, кто сидит в мастерской наверху, мне сказать было нечего. Вряд ли поймет. – Избегая слова «хозяин», начал я важный для меня разговор.

Где-то с полчаса я пытался донести до гнома свои идеи. Повторять или уточнять не пришлось. У бородатого гнома по имени Гурдаг голова работала намного лучше моей, по крайней мере в отношении всего, что касается оружия.

– Хорошо, мастер-вой, я все понял. Древко сам не сделаю, но схожу к одному знакомому мастеру-человеку. По крайней мере, он не такой урод, как мой хозяин. Завтра зайдете в мастерскую копий и щитов, это через три дома отсюда, на вывеске копье выкрашено в красный цвет, спросите мастера Бажана и заплатите столько, сколько он скажет. Моему хозяину отдадите три серебряных за бронзу.

Продолжая пояснять, гном сразу взялся за дело – в горн полетела порция древесного угля, и тут же брызнули искры огнива. Перед тем как разжечь уголь, гном поджег табак в трубке, а уже после этого скрученную в жгут древесную кору для растопки.

Вдохнув дым, гном закашлялся и ругнулся на своем языке. Похоже, табак его не совсем устраивал, впрочем, как и рабская жизнь.

– Если это все, мастер-вой, то вам лучше уйти. Крохи уважения и добрых слов только разбередят душу раба. Приходите завтра вечером, все будет готово в лучшем виде.

– Крепких рук и мира в душе, мастер-кузнец, – чуть изменил я стандартную фразу.

– И вам крепких рук, мастер-вой.

Поднявшись на первый этаж, я натолкнулся на взгляды: любопытный оружейника и злобный его сынка.

– Ну как, договорились?

– Да, работа не тяжелая, но хитрая, вы получите свое золото.

Хотелось сказать хоть что-то, чтобы облегчить жизнь гнома, но по лицам этих людей я понял, что сделаю только хуже. Впрочем…

– Я заметил, что ваш сын недолюбливает раба. Мне в принципе плевать, но если из-за него гном запорет работу, золота будет меньше.

Вот пусть теперь пацан попробует побороться с родительской жадностью.

– Не беспокойтесь, мое слово верное. Гнома никто не потревожит, пока вы за него платите.

– Вот и чудесно. Я зайду завтра вечером, заберу товар и заплачу за работу и металл.

Оружейник возражать не стал, потому что мы оба знали, что ментальный блок под названием «наказ» не даст гному нанести своему хозяину какой-либо вред, в том числе финансовый.

Меня постоянно коробило от процветающего в этом мире рабства, которое стало очень рентабельным благодаря хорохам и их ментальным умениям, но, увы, ничего не мог поделать с этим, так что просто скрипел зубами. Помочь гному можно было лишь выкупом, а денег у меня не хватало, чтобы обеспечить собственную свободу.

На встречу я все же успел. Даже не пришлось бежать. Когда из-за угла показалось знакомое кафе, Олан как раз уговаривал девушек не уходить так быстро.

– Знаете, эрл, мы останемся ненадолго, хотя бы затем, чтобы услышать оправдания вашего друга, – ответила Ровена, увидев мое приближение.

Она была еще прекрасней в своем васильковом сарафане. Белая блузка с пышными рукавами выгодно подчеркивала грудь, что тоже не добавляло мне спокойствия, но пока удавалось держаться и не пускать слюни, как это уже делали мои товарищи.

– Оправдания вообще глупое занятие, особо если не чувствуешь за собой вины.

– Да? А мне сказали, что вы предпочли какие-то дела встрече с девушками.

Кто бы мог сомневаться, что Берислав не станет молчать.

– Думаю, мужчина, не способный уверенно двигаться к своей цели и придерживаться своих же планов, может заинтересовать женщину только на первых этапах знакомства.

– В этом что-то есть, – лукаво улыбнулась Ровена.

И ее подружки, и мои товарищи как-то выпали из разговора. Олан, похоже, смирился, потягивая эль и любуясь красотой Ровены, а вот Берислав злобствовал:

– Лучше скажи, что у тебя не нашлось времени, чтобы прочитать пару книжек, потому и прячешься.

– Почему же, хоть немного, но я все же поинтересовался творчеством Мак Одхана и Бояна.

– О, – мило округлила ротик Ровена, – надеюсь, вам, как и мне, Мак Одхан понравился больше.

– Отнюдь. – Я с трудом удерживался в изящной манере изложения на неродном и пока еще не досконально изученном языке, и в этом мне немало помогали вышеупомянутые авторы. – Слог Мак Одхана кажется мне немного тяжеловатым, а вот в стиле Бояна есть какая-то чувственная легкость.

Уф, аж взопрел.

Ровена отреагировала на мой спич звонким смехом, что моментально вывело Берислава из себя. Он раскраснелся как рак и даже привстал со стула, но этот порыв был погашен в зародыше. Ровена лишь коснулась пальчиками сгиба локтя купеческого сына и заглянула ему в глаза.

У меня по позвоночнику словно пробежала ледяная волна, и дело совсем не в ревности, точнее, не совсем в ревности. Я так и не успел присесть за стол, облокотившись на деревянное ограждение, поэтому видел взгляд Ровены. В нем было столько эротизма, желания и тайного обещания, что Берислав моментально сдулся.

Она играла на наших чувствах, как виртуоз на струнах скрипки, и получала от этого особое удовольствие. Не скажу, что почувствовал к ней отвращение, но стало неприятно – никогда не любил манипуляторов.