Укротители лимфоцитов и другие неофициальные лица

Вот здесь наше отделение тоже пригождается лечащим врачам: мы можем определить вид лейкемии, а это решающий фактор при выборе стратегии лечения. Как мы делаем этот нехитрый фокус? Берем клетки от пациента, берем белки, которые называются “моноклональные антитела” и которые способны распознавать строго определенный, характерный для той или иной опухоли вид клеточных рецепторов. Да не только распознавать, но и накрепко к ним прицепляться.

А еще к такому антителу привязана молекула красителя – гламурно-розового, вызывающе-красного или какого-нибудь другого впечатляющего цвета. И вот к клеткам крови пациента добавляется смесь таких разноцветных антител. Потом клетки как следует выполаскиваются: все лишнее и не прилипшее к ним смывается, и клетки прогоняются через любимый всеми нами и глубоко уважаемый аппарат – проточный цитометр, в котором куча лазеров. Их свет отражается от утыканных окрашенными антителами клеток, рассеивается, улавливается детекторами и анализируется. В результате на экране мы видим россыпь точек, некоторые из которых светятся гламурно-розовым, иные – вызывающе-красным, ну и так далее, смотря что мы там понамешали. В итоге по преобладанию тех или иных клеток можно сказать, какая из ветвей кроветворения вышла из-под контроля.

Во многих случаях невозможно провести “зачистку” от лейкемических клеток, не затронув при этом весь остальной красный костный мозг, поэтому врачи идут на сознательное полное уничтожение кроветворных клеток. Но уничтожить мало – нужно еще чем-то заменить, потому что иначе пациент останется без иммунитета, а также с нарушениями свертываемости крови и прочими неприятностями, справиться с которыми самостоятельно он не в состоянии. И единственным выходом из сложившейся ситуации является заполнение опустевшей ниши новыми стволовыми клетками, которые можно взять из трех источников.

Первый – это донор костного мозга. И здесь можно либо пошерстить семью и родственников, потому что вероятность найти совпадения HLA среди кровных родственников выше, либо обращаться в международные регистры доноров костного мозга. И да позволено мне будет воскликнуть: люди, становитесь донорами костного мозга! Особенно если у вас сложнопереплетенные этнические корни – в последнее время появляется все больше пациентов с редкими и необычными наборами HLA, для которых найти подходящих доноров очень сложно. Поэтому чем больше будет потенциальных доноров в регистрах, тем больше вероятность для каждого конкретного больного, что он все-таки получит в подарок жизнь. Возможно, именно от вас, читающего сейчас эту книгу.

Кстати, если вас мучают страшные сцены из “Скорой помощи” и “Доктора Хауса” и вы думаете, что для того, чтобы взять у вас стволовые клетки, вам непременно вгонят в кость вот такущую иглу, вы глубоко и крайне досадно заблуждаетесь: сейчас есть препараты, после введения которых стволовые клетки сами повылезут в некотором количестве из костного мозга в кровоток, и у вас как у обычного донора возьмут несколько десятков миллилитров крови в пакетик. Вторым бредовым заблуждением является испуганное: “А вдруг у меня возьмут ВСЕ стволовые клетки, и мне самому ничего не останется?!” Такого быть не может. Доза препарата подобрана таким образом, что для стимуляции всех тех тысяч и тысяч стволовых клеток, которые весело и беззаботно живут в вашем костном мозге, его попросту не хватит, и бо́льшая часть этих клеток останется там, где и была.

В общем, не жадничайте, пожалуйста, и не бойтесь: ничего страшного в донорстве костного мозга нет, а жизнь кому-то спасти не каждый день представляется случай, правда? К тому же ведь и вам однажды может понадобиться помощь… И кстати, теперь можно обратиться ко второму источнику стволовых кроветворных клеток. Это сам больной.