Укротители моря

Со всех концов города люди стекались к молельному дому, который своими очертаниями и небольшими размерами напомнил Кидду методистские церкви времен его юности. Кое-кто из горожан здоровались с ним, другие проходили молча. Шредер приехал в карете, ему помог выйти чернокожий слуга. Вскоре появился французский офицер, и они вдвоем принялись что-то горячо обсуждать, не обращая внимания на Кидда. Том почти не сводил глаз с высокого элегантного француза, хорошо запомнившегося ему по утренней стычке. Необъяснимая логика войны подсказывала, что француз – заклятый враг короля и Англии, и его следовало, не колеблясь, убить.

Внезапно Шредер и француз прервали разговор и повернулись в его сторону. Кидд ощутил неприязненный и напряженный взгляд своего врага. Чуть помедлив, он отвел глаза, а когда снова невольно взглянул в их сторону, то оба уже куда-то исчезли.

– Всем присутствующим занять свои места! – провозгласил констебль. Опоздавшие, в числе которых был сам Шредер, поспешно вошли в здание. Кидд и французский офицер остались на улице. Следовало ли ему поступить согласно законам вежливости, призывавшим отрекомендоваться человеку, с которым уже виделся, или следовало выказать пренебрежение? Рослый мужественного вида француз обладал той самой элегантностью, невольно напоминавшей Кидду о его собственном невысоком происхождении. Им опять овладел комплекс неполноценности, и он вызывающе взглянул на француза.

Из здания доносился гневный крик, страсти накалялись. Француз взглянул на Кидда и слегка приподнял бровь в знак то ли удивления, то ли признания. Кидду, не столь искушенному в умении себя держать, стало неловко, он резко отвернулся.

Неожиданно распахнулась дверь, на пороге дома возник Двайт.

– Джентльмены, – обратился он к ним, не глядя ни на кого из них, – собрание признало, что положение довольно необычное, поэтому все хотят, чтобы каждый из вас изложил свою точку зрения.

В зале слышался гул, многие поворачивали в их сторону головы, когда они шли по проходу. За простым столом, стоявшим перед жителями города, не нашлось лишних стульев для обоих офицеров.

– Ничего не поделаешь, джентльмены, придется вам постоять, – извиняющимся тоном обратился к ним Двайт. Множество лиц, глядевших на Кидда, казались ему либо совершенно равнодушными, либо враждебными. Тревога зашевелилась в его сердце: неужели он потерпит публичное унижение от непринужденно державшегося француза.

– Жители города Эксбери, мой долг представить вам капитана французского судна «Минотавр де Морле» Эркюля Жюно, – француз вежливо поклонился, – и лейтенанта Томаса Кидда с английского корабля «Крепкий».

Кидд в ответ также наклонил голову, но испугался, а не похож ли его поклон на кивок головой.

– Учитывая интересы капитана Жюно, француза по национальности, и ради соблюдения справедливости, я спрашиваю: нет ли среди вас кого-либо, кто смог бы служить ему переводчиком?

Шредер встал и вышел вперед:

– Я могу.

– Тогда начнем. От английского гостя поступило требование, наверное, будет лучше, если он изложит его сам. Итак, мы слушаем вас, лейтенант.

Ладони у Кидда сразу стали влажными. Глубоко вздохнув, он повернулся лицом к залу:

– У вас в Эксбери стоит французский приватир. Он имеет полное право оставаться в вашем порту, чтобы произвести ремонт и пополнить запасы. Однако закон говорит, что он должен покинуть гавань не более чем через сорок восемь часов. Я требую, чтобы Соединенные Штаты придерживались соблюдения законов и вынудили бы судно выйти в море в положенный срок. Вот и все.

В глубине зала поднялось волнение, послышался чей-то крик:

– Вы имеете в виду, послать его прямо к вам в руки, туда, где вы его поджидаете?

Тут раздался другой голос, кричащий что-то в ответ первому, Двайт резко постучал молотком:

– Соблюдайте порядок в зале. Что скажете, капитан Жюно?

Послышалось перешептывание между Шредером и Жюно, после чего Шредер обернулся к Кидду:

– Капитан Жюно понимает лейтенанта Кидда и отдает должное его напористости, однако просит, чтобы ему подробнее объяснили, какой закон он имеет в виду? Он ничего не знает о таком законе.

Кидд попытался вспомнить указания Хоугтона, которыми тот торопливо снабжал его перед тем, как отправить на берег.

– Капитан Жюно нуждается в напоминании военных законов, принятых в 1756 году. В них четко говорится…

Послышалось быстрое бормотание Жюно, Двайт энергично закивал в ответ.

– Военные законы 1756 года – это английские законы. После 1776 года они не имеют никакой силы на территории США. По всей видимости, лейтенанту надо кое-что объяснить: договор об открытых торговых отношениях нейтральных стран в действительности не имеет никакого отношения к сложившейся ситуации.

В зале послышались смешки. Кидд, не отводя глаз, глядел в зал, однако найти должного возражения не сумел.