Укротители непогоды (СИ)

С наступлением темноты на площади разводили ритуальный костер, символ казни пророка. Все обитатели Университета выстраивались вокруг, и священник проводил долгий молебен, во время которого полагалось стоять, молчать и держать лампадку. Потом начнется ритуальное застолье, но и оно настоящим праздником будет только для магов, которые уйдут в трапезную и там станут распивать вино в свое удовольствие. Мы же отведаем праздничных блюд, понемногу, как благовоспитанные девицы, и отправимся спать.

Но в этот раз я не успела присоединиться к остальным неофитам. Когда мы с Руженой оделись и уже намеревались покинуть комнату, в дверь постучали.

— Йована Раскова! — послышался голос воспитательницы. Я подбежала и открыла дверь. — Мне велено сопроводить вас. Собирайтесь и следуйте за мной.

Я удивилась, но спорить не стала. Накинула свой серый плащ, взяла лампадку на всякий случай и отправилась за ней, не представляя, какое из ряда вон выходящее событие должно случиться, чтобы кто-то пропустил церемонию. Мимо шушукающихся за спиной девочек мы вышли из нашего корпуса, по открытой галерее попали в одно из учебных зданий, боковым коридором пересекли его, никого по пути не встретив. Снова переход, на сей раз закрытый, с застекленными узкими окнами. Корпус наставников? Мне стало не по себе. Воспитательница провела меня в какой-то тесный проход, потом вверх по лестничным пролетам, все выше и выше, я и счет этажам потеряла, до окованной железом двери.

— Вам туда, — сказала она. Не зная, чего ожидать, я робко постучалась и вошла.

За дверью оказалась галерея, которую я до сего момента видела лишь снаружи. Она проходила вдоль самого верхнего этажа, и наставники прогуливались по ней в хорошую погоду, любуясь видом на горы. А сейчас здесь стоял, облокотившись о резные перила, сияя безупречной красотой, архимаг Радомир Белый Сокол собственной персоной. Я так и застыла столбом, глядя на него с глупой улыбкой. Разве что слюни не пустила.

— Здравствуй, Йована Раскова, — сказал он. Я поспешно убрала с лица восторженное выражение и поклонилась как положено.

— Приветствую вас, господин.

— Насколько я знаю, ты не принадлежишь к Истинной церкви, — продолжал он. От мягких интонаций его голоса я плавилась, как лед на солнце. — Поэтому не сильно огорчишься, если из-за меня пропустишь молебен.

Да если бы принадлежала, с радостью отреклась бы от нее, чтобы говорить с тобой, наедине, под звездами… Хотя звезд-то сегодня было почти не видно — по черному небу носились обрывки туч. Мрачноватая, если честно, погодка.

— Но, если эти сведения ошибочны, мы можем поговорить после, — я помотала головой. Он слегка улыбнулся: — Для меня важно, чтобы ты обо всем узнала заранее. И приняла решение, — я удивленно на него посмотрела. Обычно маги постарше распоряжались нами так, как считали нужным, ни о чем не спрашивая. — Полагаю, ты догадалась, о чем я хочу поговорить?

— Н-наверное, — ответила я. Конечно догадалась. Он действительно хочет взять меня в ученики.

Сердце рухнуло куда-то под каменный пол галереи. Одно дело мечтать, как я выйду вместе с прекрасным архимагом к остальным, он объявит, что выбрал меня, и все посмотрят с ужасом, восхищением и завистью. Совсем другое — узнать, что скоро я отправлюсь с тем, про кого ходят чудовищные слухи (а слухи на пустом месте не рождаются), в неизвестном направлении в полном его распоряжении. Не в мечтах, в самом деле.

— Не бойся, я не стану забирать тебя против воли. Потому и позвал. Я хочу, чтобы ты понимала, на что идешь. И дала согласие быть моим учеником.

— Мое… согласие? А если я откажусь?

— Останешься здесь, — он пожал плечами. — Но прежде чем отказаться, ты выслушаешь меня?

— Да, — сказала я, потупившись. — Простите, господин.

— Вероятно, до тебя доходили слухи обо мне. Что я чудовище, пожирающее детей. Это неправда. Дар, которым ты наделена, встречается очень редко., и я стараюсь беречь и развивать его. Возможно, ты слышала, что мои ученики погибают. Это правда. Наш дар очень силен. И опасен. В том числе для своего носителя. Сберечь вас у меня получается не всегда.

Вас? Он уже считает, что я согласна? Я покосилась на Сокола. Решил, что дурочка Иванка уже у твоих ног, господин красивые глазки? Это мы еще поглядим!

— За все время у меня было трое учеников, — продолжил он. — Первый погиб на моих глазах. Второй жив и продолжает свое дело где-то на краю света. Третьего не стало спустя много лет после того дня, как я научил его всему, что знаю, и отпустил в свободный полет. И в этом тоже есть моя вина. Я так и не смог научить его быть осторожным.

Снизу донесся монотонный голос священника, нараспев читавшего о жизни и славных деяниях пророка. Сокол посмотрел туда, на площадь, где в руках темных фигур в одинаковых серых и черных плащах горело множество крошечных огоньков. Отсюда праздник казался намного красивее.