Укротительница мужчин, или Хищница

– Сажай свой газон. У тебя есть фронт работы, – все так же холодно ответила я и, чтобы не обидеть Зию, все же взяла у него такой несвоевременный букет цветов.

Зия улыбнулся и вновь принялся танцевать под зажигательную турецкую музыку.

– Светлана, я хотел с тобой посоветоваться по поводу газона. Я не знаю, с какой стороны его лучше всего разбивать, – говорил, пританцовывая, Зия.

– Ты же уже все решил. Постарайся обойтись без моего совета.

– Просто я внес кое-какие изменения и хотел, чтобы ты все одобрила.

– Я все одобряю.

– Не глядя?

– Я одобряю все не глядя.

– Светлана, но все же мне хотелось, чтобы ты посмотрела….

Я стояла ни жива ни мертва и почувствовала, что мои нервы на пределе.

– Послушай, выключи музыку и прекрати танцевать!!! Зайди наконец в дом! У меня есть к тебе серьезный разговор! Понимаешь, серьезный разговор! Я должна тебе кое-что показать! Выключи ты эту гребаную музыку!

Сейчас не до нее! Немедленно ее выруби или я вырублю ее сама!

Не удержавшись, я поняла, что меня понесло, и посмотрела на подошедшего к нам перепуганного мужчину в синем комбинезоне крайне нервозным взглядом.

– А вы, пожалуйста, озеленяйте и не приставайте ко мне с вопросами! Вам за это деньги платят!!!

Садовник кивнул головой и, дабы не испытывать больше мое терпение, которое буквально трещало по швам, на прочность, быстро ушел на свой так называемый объект и без вопросов принялся за работу. Обиженный Зия выключил музыку и посмотрел на меня взглядом, полным печали и сожаления. Я стояла с букетом его цветов и ощущала, как все вокруг плывет у меня перед глазами.

– Свет, что ты кричишь?

– Потому что я тебе говорю, а ты меня не слышишь.

Ты танцуешь.

– Но ведь тебе всегда нравится, как я танцую…

– Но только не сейчас.

– Тебе всегда нравилась восточная музыка…

– Иногда мне хочется тишины.

– Что у тебя случилось?

– Пошли в дом.

– Пошли.

Как только мы подошли к гостиной, Зия громко присвистнул, сел на корточки, посмотрел на меня растерянным, вопросительным взглядом и попытался определить, жив таинственный незнакомец или нет.

– Света, он мертв.

На лбу Зии выступил пот, да и не только на лбу, холодным потом покрылась вся его спина.

– Я знаю.

– А кто это?

– Этого я не знаю.

– А как он здесь очутился?

– Зия, когда я зашла в дом, то увидела здесь точно такую же картину, как ты.

Я не знаю, сколько времени мы просидели с Зией молча, пытаясь хоть что-то понять и не переставая при этом разглядывать покойника. Мы сидели и понимали, что мы должны что-то делать, только мы не понимали, что именно мы должны делать…

Пнув своим пушистым тапочком на тоненькой шпильке мою футболку, которой была перевязана рана, я слегка ее приподняла своим носком и кинула назад.

– Это моя футболка. Она в шкафу лежала. Ума не приложу, как она здесь очутилась.

Услышав чьи-то шаги, которые приближались с каждой минутой к гостиной, я выронила букет цветов прямо на покойника и быстро вытолкала Зию из гостиной, последовав прямо за ним. У входа в дом стоял все тот же садовник и переминался с ноги на ногу.

– Что надо?! – словно тигрица, бросилась на него я и преградила ему дорогу своими хрупкими плечами. – Что надо?!

– Хозяйка, да не ругайтесь вы так, я, собственно, вот что пришел…

– Вам сказано озеленять и не задавать мне лишних вопросов!

– Делайте все по тому первому плану, который я нарисовал, – тоже попытался выпроводить озеленителя Зия. – Все так же вдоль забора и по кругу… Как мы и договаривались.

– Да я не за тем пришел….

– А зачем ты пришел?! – все так же кричала я и не могла остановиться. – Какое право ты вообще имеешь входить в чужой дом! Это частная собственность, между прочим!!!

– Да не нужна мне ваша частная собственность…

Я это… Я вот по какому вопросу…

– По какому?!

– Там верблюд буянит.

– Что значит верблюд буянит?!

– Он тюбетейку скинул… По двору носится, скачет, плюется… Моего напарника с ног до головы оплевал…

Прямо в шею тычется или разбегается и прямо на нас…

Мы только и успеваем отбегать… Вы бы его привязали, а то работать страшно. Мы в таких условиях работать не можем. Да и как можно работать, если там бешеный верблюд бегает.

– Он не бешеный. Это он выпить хочет, – сделал заключение Зия и вместе с озеленителем вышел из дома.

Как только мы все очутились на улице, мы увидели, что Гоша загонял и буквально заплевал смертельно перепуганных павлинов. Заметив Зию, Гоша тут же перестал гонять павлинов, с радостью побежал к хозяину и, наклонив голову, стал тыкать ему в плечо.

– Вот и доигрались! У нас теперь верблюд алкоголиком стал. Это самая что ни на есть белая горячка, – уперла я руки в боки. – Насколько я понимаю, он сейчас выпить просит?

– Просит, – потрепал верблюда по носу Зия.

– Но ведь он уже больше нормы выпил?!

– Значит, опохмелиться хочет. Принеси-ка кубок с вином.

– Ты хочешь дать верблюду опохмелку? – широко раскрыла я глаза.

– Ну да, а что делать-то? Видишь, ему плохо…

– Вижу, не слепая… Доигрались… Верблюда алкоголиком сделали…

Сбегав в дом, я принесла кубок вина и протянула его Зие. Верблюд посмотрел на меня благодарными глазами и радостно затряс головой, прильнув к кубку.