Укротительница привидений

Несмотря на то, что волосы Марты давно поседели, энергия в ней била ключом. Даже когда Марта стояла на месте, казалось, что она движется. Она так быстро вела Лотти по коридорам и галереям дома, что у той не было времени присмотреться к висящим на стенах фамильным портретам в массивных рамах из красного дерева. Даже слуга, шедший вслед за ними, должен был прибавить шаг и семенил, то и дело рискуя выронить сундучок с куклой Аллегры или плетеную корзину с сердито шипящими кошками.

– Аллегра унаследовала свой характер от отца? – спросила Лотти.

– И вдобавок еще темперамент от своей матери, – коротко хохотнула Марта. – Во всяком случае, никто не скажет, что эту девочку подменили в детстве.

В конце длинного коридора Марта открыла дверь и провела Лотти в комнату, заставленную сундуками, шляпными коробками и чемоданами так тесно, что между ними почти не осталось свободного места. Пробираясь впереди, словно утка, ведущая за собой свой выводок, Марта прошла по комнате, расчищая путь широкими бедрами.

– Я так и думала, – сказала она. – Когда прибыл ваш багаж, миссис Кэвендиш, наша экономка, распорядилась сложить вещи здесь, рядом с классной комнатой. Очевидно, думала, что вы – учительница. Я позову сейчас горничных, и они немедленно перенесут все в ваши комнаты.

– И где же расположены мои комнаты?

– Как это где? – удивленно моргнула Марта. – Рядом со спальней маркиза, разумеется.

Лотти осмотрела комнату. Она была просто обставлена, оклеена обоями с бледными листьями плюща и удивительно напоминала ту комнату, в которой они с сестрой жили в Хартфордшире перед тем, как Стерлинг увез их оттуда, чтобы окунуть в мир роскошных вещей.

– В этом нет необходимости, Марта, – твердо сказала Лотти. – Думаю, что эта комната мне вполне подходит.

Марта удивленно посмотрела на Лотти и медленно ответила:

– Хорошо, миледи. Тогда я скажу миссис Кэвендиш, чтобы она прислала горничных помочь вам распаковать вещи.

– Это тоже ни к чему, – заверила ее Лотти. Ей вовсе не хотелось, чтобы сюда приходили хихикающие краснощекие горничные. – Я прекрасно справлюсь и сама.

– Как пожелаете, миледи, – склонила голову Марта и ушла, сопровождаемая слугой.

Прошло три часа. Небо за это время успело потемнеть, и на нем среди облаков появился бледный лик луны. Лотти по-прежнему оставалась в полном одиночестве. Сейчас она сидела на одном из сундуков, переодевшись в элегантное вечернее платье, и ждала, когда же ее позовут к ужину.

После короткого визита в летний сад, который Лотти обнаружила в конце коридора, Тыковка завалился спать, а мистер Уигглз с Мирабеллой принялись исследовать свое новое жилье. Оба они только что вышли из возраста котят и умели только бегать или прыгать Зная об этом, Лотти положила ноги на соседний сундук, чтобы уберечь от острых кошачьих коготков свои тонкие шелковые чулки.

Она разгладила на себе шелковую юбку. За сегодняшний день она переодевалась уже трижды, и всякий раз – совершенно самостоятельно. Можно было, конечно, позвонить и позвать на помощь кого-нибудь из горничных, но сделать это не позволяла Лотти ее гордость. Для вечернего выхода она остановилась на синем, под цвет глаз, шелковом платье с низким вырезом. Извела целую коробку шпилек, несколько раз вскрикнула от боли, но в конце концов уложила волосы, не сумев справиться лишь с несколькими непослушными локонами, которые так и остались свисать вдоль щек.

Она даже пощипала себе щеки, чтобы на них появился румянец. Ей очень хотелось выглядеть сегодня как можно привлекательней. Пусть ее муж увидит наконец, что перед ним не какая-нибудь девчонка, а настоящая взрослая леди, достойная быть хозяйкой его дома.

В животе забурчало, и Лотти нетерпеливо взглянула на часы, висевшие у нее на шее на тоненькой золотой цепочке. В самом деле, существуют же более легкие способы избавиться от нежеланной жены, чем уморить ее голодом! Лотти подперла кулаком подбородок и представила лица Стерлинга и Лауры, когда они получат ящик с ее высохшими костями и запиской от Хайдена, в которой он выражает им свое соболезнование по поводу ее кончины от голодовки. Но Лотти ни разу в жизни не пропустила ни обеда, ни ужина, поэтому никто не поверит, что она решила сама уморить себя голодом. Тут-то убийца и разоблачит себя. В дверь постучали, и Лотти проворно спрыгнула со своего сундука. Бросилась к двери, но открыла ее не сразу, дав себе отдышаться и принять приличествующий вид. Не нужно показывать слуге, пришедшему позвать ее к обеду, насколько она проголодалась. И нервничать не нужно. Пусть лучше нервничает Хайден, по которому веревка плачет.

Лотти открыла дверь.

Это оказалась румяная огненно-рыжая горничная с веснушками по всему лицу. Она улыбнулась и сказала, кивая на поднос, который держала в руках:

– Мисс Марта подумала, что вы проголодались после дороги, миледи.

– Очень любезно с ее стороны, – кисло улыбнулась Лотти, принимая поднос.