Укротившая драконов

На следующее утро, собираясь на работу, я готовилась к тому, что этот день может оказаться для меня последним в компании. Я решила, что должна выглядеть не просто превосходно, а убийственно. Во мне проснулось что-то звериное – то, что раньше я в себе не распознавала. И если мне суждено было умереть, пусть все идут к чертям, но на своих похоронах я буду выглядеть великолепно.

Я надела узкое черное платье-карандаш и высокие шпильки. Тщательно накрасила губы матовой помадой нюд и аккуратно нарисовала кошачьи стрелки над зелеными глазами. Собрала светлые волосы в высокую прическу. Я нравилась себе. Я смотрела в зеркало и чувствовала собственную силу.

Я нарочно опоздала. Пришла в офис, когда Алан был уже на месте. Села напротив него и разглядывала до тех пор, пока он не поднял на меня глаза. Я расплылась в широкой победоносной ухмылке, уверенная, что он явно заметит преображение в моем облике и дерзкий настрой. Куда делась та застенчивая нерешительная девушка, боявшаяся развлечь клиента милой беседой на ночь глядя?

Опешив, Алан невнятно пробубнил:

– Э-э-э… Ну как там твоя встреча… с этим, как его, Ставросом? Как все прошло?

Я не торопилась с ответом, наслаждаясь тем, что прошлой ночью сыграло со мной злую шутку и одновременно спасло меня, – своей сексуальностью. Закинув ногу на ногу, словно героиня Шерон Стоун на допросе, я целилась в Алана острием туфля.

– Не знаю даже, что ты имел в виду, когда говорил: «Don’t f*** it up». Вчера весь вечер я занималась со Ставросом лингвистикой… Пыталась разобраться в смысловом глаголе этой фразы. Понимаешь, о чем я?

Я приподняла одну бровь и выждала паузу, пока глаза Алана не округлились.

– И знаешь, что я выяснила? У этого горячего грека на груди есть татуировки с китайскими иероглифами. А я как раз думала, какой язык мне еще выучить. Представляешь, какой прекрасный повод? Единственный минус, нам не хватило времени на качественную языковую практику. Может, в другой раз.

Алан остолбенел.

Я работала на него всего пару месяцев и никогда не могла понять, когда он шутил, а когда – нет. Алан был психологом по образованию и искусно этим пользовался. Он любил изощренные игры разума, проверяя своих сотрудников и клиентов на прочность. Но на этот раз сам не понимал, как реагировать. Видя его озадаченное лицо, я еле сдержала смех и в тот же момент рассказала, как все было. Выставила все в шуточном свете, не предъявив никаких претензий и жалоб. Все выглядело так, словно меня это вовсе не волновало, но фактически я дала понять начальнику, что теперь наш прыткий клиент был не только моей проблемой, но и его.

Алан сделал все, чтобы со Ставросом я больше не пересекалась, хотя полностью прекратить общение так и не удалось. Иногда я отвечала на звонки, поступающие на общую линию, а грек, узнав мой голос, сладострастно произносил: «Как твои дела? Такая скукота на работе. Постоянно думаю о тебе и твоем обещании. Я писал, но ты не ответила. Просто скажи, когда и где?» Иронично посмеиваясь, я переводила звонок на Алана, а перед глазами стояло грустное лицо Ставроса, мечтавшего увидеть меня в стрингах.

Хотя все разрешилось в мою пользу и мне не пришлось выбирать между карьерой и самоуважением, у всей этой истории был неприятный привкус дежавю. Что-то подобное уже случалось со мной в России, где сомнительные предложения и домогательства со стороны мужчин оставались не только безнаказанными, но и считались чем-то в порядке вещей. Я вспомнила, как во время учебы в университете я – в поисках подработки – откликнулась на объявление: в небольшую компанию искали секретаря. Меня привлекла строка «свободный график». Собеседование проводил собственник. Он окинул меня оценивающим взглядом и начал рассказывать о вакансии, резюмируя спокойно и деловито: «Если станешь моей любовницей, я сниму тебе квартиру, буду оплачивать все счета. Тебе больше не придется жить в этом нищем общежитии». Он даже не скрывал, что женат. Прими правила игры, все предельно прозрачно.

– А если в постели я буду лучше вашей супруги, мне полагается премия? – с издевкой спросила я и вышла, оставив горе-работодателя в недоумении. Похоже, он не привык к отказам.

Попав в Сингапур, я хотела верить, что прогрессивной бизнес-столице незнакомы правила патриархальной игры, а мужчины здесь придерживаются «международных стандартов качества». Стекла моих розовых очков треснули – подобное поведение не имело географических границ. В глобальном мире каждый отдельный мужчина решал, что он может себе позволить, а что – нет.

Я не была воинственной амазонкой, напротив, нуждалась в мужской заботе, но только не в такой. От подобной реальности мне хотелось бежать без оглядки.

Забавно, что однокурсницы тогда завидовали мне, ведь я была единственной девушкой в группе. Они думали, что я купалась в мужском внимании. Могла выбрать любого себе в женихи. Да, купалась, но только это внимание было иного рода.

– И как это ты заняла единственное бюджетное место? – в первую учебную неделю спросил один из одногруппников.