Укрытие. Книга 3. Пыль

Джульетта робко взяла коробочку, понятия не имея, о чем он говорит. Уокер показал на диск с нанесенными тридцатью двумя нумерованными позициями. Это она поняла.

— Осталось только найти в ней место для аккумуляторов из старых раций. А потом довести до ума регулировку длины волны.

— Ты просто волшебник, — прошептала Джульетта.

Уокер просиял.

— Волшебниками были те люди, которые когда-то это придумали. Я не могу сделать больше того, на что они были способны сотни лет назад. Люди тогда не были настолько тупыми, как тебе хотелось бы думать.

У Джульетты возникло желание рассказать ему о книгах, которые она видела, и о том, что люди, их написавшие, казались ей людьми из будущего, а не из прошлого.

Уокер вытер руки старой тряпкой.

— Я предупредил Бобби и остальных. Думаю, тебе тоже надо это знать. Чем глубже они будут копать, тем хуже станут работать рации, пока они не доберутся до другого укрытия.

— Я об этом слышала, — кивнула Джульетта. — Кортни сказала, что они будут использовать курьеров, как это делается в шахтах. Я назначила ее главной по прокладке туннеля. Она уже подумала буквально обо всем.

Уокер нахмурился:

— Я слышал, она хочет заминировать наш конец туннеля — на случай, если они наткнутся на полость с плохим воздухом.

— Это была идея Ширли. Она все пытается выдумать разные причины, лишь бы не копать. Но ты знаешь Кортни: как только она настроится что-то сделать, это будет сделано.

Уокер почесал бороду:

— До тех пор, пока она не будет забывать меня кормить, у нас все будет хорошо.

— Уверена, что не забудет, — рассмеялась Джульетта.

— Что ж, тогда пожелаю тебе удачи в остальных делах.

— Спасибо. — Она показала на большую рацию, стоящую на его рабочем столе. — Соединишь меня с Соло?

— Конечно. Семнадцатое. Я и забыл, что ты пришла сюда не поболтать со мной. Давай вызовем твоего приятеля. — Он покачал головой. — Скажу тебе: когда я с ним пообщался, то понял, что тип он довольно странный.

Джульетта улыбнулась и посмотрела на своего старого друга. С секунду она размышляла, не шутит ли он. Потом решила, что слова его совершенно серьезны, и опять рассмеялась.

— Что? — спросил Уокер. Он включил рацию и протянул ей гарнитуру. — Что я такого сказал?

 

Отчет Соло вызвал у нее смешанные чувства. В механическом отделе теперь было сухо, но на полную откачку грунтовых вод уйдет больше времени, чем она предполагала. Возможно, пройдут недели или месяцы, прежде чем они смогут попасть в самый низ укрытия и посмотреть, что там еще можно спасти. А ржавчина начнет появляться сразу же. Джульетта выбросила из головы далекие проблемы и сосредоточилась на тех, что можно решить сейчас.

Все необходимое для похода наверх она уложила в небольшую наплечную сумку: почти не ношенный серебристый комбинезон, носки и белье, все еще мокрые после стирки в раковине, рабочая фляжка, помятая и испачканная смазкой, и универсальная отвертка с набором насадок. В карманах разместились универсальный инструмент и двадцать читов — хотя с тех пор, как она стала мэром, почти никто не брал с нее денег за покупки. Единственное, чего ей не хватало, так это надежной рации. Уокер разобрал две исправные рации, чтобы попробовать собрать из них новую, но она еще была не готова.

Джульетта вышла из механического со своими скудными пожитками и ощущением, что покидает друзей. Доносящийся с раскопок грохот машин преследовал ее в коридорах, пока она направлялась к лестнице. Проход через турникет стал чем-то вроде пересечения мысленного порога. Это напомнило ей, как много недель назад она вышла из того шлюза. Подобно клапану, некоторые вещи пропускали, похоже, только в одном направлении. У нее возникло опасение, что пройдет немало времени, прежде чем она вернется, и от этой мысли ей стало труднее дышать.

Она медленно шагала по лестнице, время от времени проходя мимо других ходоков. Джульетта чувствовала, что они за ней наблюдают. Неприязненные взгляды людей, которых она когда-то знала, напоминали ей ветер, трепавший ее на склоне холма. Их взгляды, полные недоверия, налетали порывами, и так же быстро люди отворачивались.

Вскоре она увидела, о чем говорил Лукас. Какую бы доброжелательность к ней ни породило ее возвращение, как бы люди ни поражались тому, что кто-то отказался делать очистку и сумел выжить, оказавшись снаружи, эта доброжелательность превращалась в крошку так же неумолимо, как и бетон внизу под ударами молота. В то время как ее возвращение принесло надежду, планы прокладки туннеля между укрытиями породили нечто иное. Она видела это в отведенном взгляде лавочника, в том, как мать защитным жестом обнимала ребенка, в перешептываниях, которые сразу же прекращались при ее появлении. Она порождала страх.