Укрывшись мечтой

«И обугленный фильтр на пальцах мне оставил ожо-о-о-ог…
Скрипнув сталью, открылася дверь.
Ты идешь, ты моя тепе-е-ерь,
Я приятную дрожь ощущаю с головы до ног.
Ты со мною забудь обо всем.
Эта ночь нам покажется сном.
Я возьму тебя и прижму как родную дочь!
Нас окутает дым сигарет.
Ты уйдёшь, как настанет рассвет.
И следы на постели напомнят про счастливую ночь.
Эротичный лунный свет
Запретит сказать тебе "нет".
И опустится плавно на пол все твое белье-е-е-е.»[5]

Подвывали мы с Дашей песню «Сектора Газа», еле сдерживаясь от слез. Когда сил петь не осталось, мы стали расходиться по спальным местам.

Даша, Богдан и Гоша устроились в палатке, а мы с Тарасом взяли по спальнику и легли прямо под звездным небом. Первое время мы лежали молча.

– Как твое ухо?

– Операцию не сделали.

– А будут? – спросила я.

– Да, на следующей неделе.

– А почему не сделали в этот раз?

– Не знаю, так надо было. А почему ты спрашиваешь?

– Да так, просто.

– Красивые звезды, правда? Смотри, одна падает, загадывай скорее желание.

Я зажмурилась и загадала. Он загадал тоже.

Лежа, мы разговаривали о разном. Мне было интересно все, ему, казалось, тоже. В какой-то момент, я заснула, сама, не заметив, как.

25

Проснулась я от грохота металлических тарелок. Ребята уже накладывали кашу и разливали цикорий.

– А меня чего не разбудили? – протянула сонно я.

– Ты слишком сладко спала, – сказал Богдан. – Я предложил ребятам не будить.

Я встала и пошла умываться. А потом стала догонять ребят за завтраком. Каша была очень вкусная, дома такую не сваришь. Крупинка к крупинке лежала каша в тарелке. Вся она была приятно пропитана запахом костра. Так и пахнет лето, – подумала я в тот момент.

С собой у нас были припасены удочки из палок. Парни сели на берегу ловить рыбу. Мы с Дашей загорали.

В обед мы наварили ухи из пойманной рыбы. Самую большую поймал Гога. Тарас не поймал ничего и был очень зол на это обстоятельство. Георгий ходил и показывал всем какую большую рыбу он поймал: Вот смотрите, ребята, это я поймал.

Уха получилась вкусная. Наваристая.

Вечером за нами приехали и развезли по домам.

26

Рынок. Как много боли в этом слове. В деревне ни рынков, ни магазинов не было, поэтому каждые выходные, а именно в субботу, нужно было идти в рабочий поселок.

Торгаши приезжали с самого утра, и к обеду от рынка не оставалось и следа.

– Пора вставать, – расталкивала меня мама.

– Ну, неет, пожалуйста, – умоляюще смотрела я.

– Кушать нечего будет всю неделю, пошли, нужно купить продуктов, а одна я не донесу, ты же знаешь.

Палатки стояли в центре и представляли собой целый тоннель. С каждой стороны продавцы зазывали посмотреть на их товар. Они буквально бросались под ноги прохожим.

Чтобы дойти до продуктового рынка, нужно было пройти все палатки с вещами. В отличие от вещевых палаток, у палаток с продуктами выстраивались огромные очереди. Люди слонялись от одной к другой, чтобы найти самую выгодную цену.

– Почем? – крикнула мама.

– Для тебя по семьдесят, – ответил нерусский мужчина, протягивая пыльный спелый помидор матери.

Обычно мы покупали мясо, рыбу, овощи, творог и немного сладкого.

Мы с мамой не были сладкоежками, больше всего нам нравились ванильные сухари с изюмом. Бывало, брали баранки или сушки.

На рынке всегда было ужасно грязно и шумно. Посетив его, ты будто бы побывал в маленьком аду на Земле. Я не любила рынок, хотя поглазеть на товар мне нравилось.

На рынке не редко встречались цыганки с их маленькими грязными детьми, одетыми в лохмотья. То и дело они предлагали «позолотить им ручку», а взамен получить предсказание. В такие моменты было важно быстро уйти, чтобы цыганка не успела тебя заболтать.

Торгаши обедали прямо у своих рабочих мест, купив пирожки и чай у бабки-торговки, а такая проходила непременно в обеденное время.

– Пирожки, горячие пирожки, – кричала она.

– Мне два с капустой и яйцом, – отзывался кто-то.

После того как мы все купили, я попросилась зайти в библиотеку.

– Только быстро, – вздохнула мама.

Дверь в библиотеку была ужасно тяжелой, такой, чтобы ее открыть приходилось приложить немало усилий. Зато попадая за нее, тебя встречали приветливые тишина и прохлада, которые мне были просто необходимы после шумного душного рынка.

Библиотекарь медленно пролистывала карточки должников, ища какую-то особенную.

В библиотеки всегда неизменно пахло старыми страницами книг и немного пылью. Мне этот запах был приятен и знаком с детства.

Библиотекарь Марина Витальевна знала меня очень хорошо. А я очень хорошо знала, где стоят мои любимые книги.