Укуренный мир. Том 3

– Извращенка, – улыбка сама выползла на губы, попутно скидывая то похоронно-решительное состояние, что я испытывал. Для грядущего плана оно было не лучшим. – Спасибо.

– Обращайся, – ответная улыбка. – Итак, что ты задумал?

– Скажи, Уртир, – начал я вместо ответа, – ты когда-нибудь задумывалась, что такое «Магия»? Не в рамках инструмента твоего воздействия на мир, не в чётких формулах, законах обращения к различным силам, а что такое она сама по себе? – молчание было мне ответом, да и не требовался мне ответ, по большому счёту, к тому же для каждого он свой, в чём и заключается основная прелесть. – Для меня Магия – это неотделимая часть бытия, даже там, где её нет, она всё же есть, как бы странно это ни звучало. Магия – это отзвук дыхания Творца, того, настоящего Демиурга. Каждый может попробовать почувствовать этот бриз, ведь в каждом из нас горит изначальная искра. В любом, от червя до бога и архидемона, разница лишь в её размере, цвете и силе сияния. Но как направить этот поток? Как подчинить его себе? Думаю, что в тот момент, когда разумному это удаётся, на свете появляется новый Творец. Но… можно приблизиться к этому состоянию… И тогда… Впрочем, скоро ты сама увидишь. Для каждого это состояние индивидуально, и я смог найти своё.

– Музыка, не так ли? – всё же Уртир знала меня очень хорошо.

– Не только. Сочетание строгих законов, ритуалов, естественных физических явлений и да… музыки. Но довольно разговоров. Мы пришли.

Бывшая центральная площадь Крокуса почти не пострадала и выглядела прилично, если не считать пары тысяч обгоревших костяков.

– Огонь: Письмена, – волевое усилие, и на километр окрест раскидывается сложная вязь символов, попутно очищая площадь от тел и испаряя стоящие с краю здания. Подобное светопреставление не осталось незамеченным, тем более ночью. Парившие в небесах драконы устремились к подготавливаемому месту. Хорошо, следующий шаг. – Тёмные искусства: Тяжесть Гор, – переиначенное через школу Тьмы заклинание Гравитации. Сил я не жалел, а потому подлетающих ящеров просто вбивает в землю, чуть-чуть подправить их полёт, чтобы приземление состоялось в нужном месте, было несложно. Восемь ящеров. Хм… Я надеялся на десяток, но… пойдёт. – Уртир, что бы ни случилось, не выходи за пределы защитного круга, – передаю своей ведьме спящую Люси. Драконы хрипят и силятся подняться, но ритуал уже начался и держит крепко, да и на переломанных крыльях и лапах особо не подёргаешься. Пора. Призываю из пространственного кармана запечатанную адамантиевую колбу. Плод моих исследований и разработок по части убиения Акнологии. Вершина моих возможностей как биолога и генетика.

Иногда оружие может быть слишком эффективным. Ну что же… начнём. Включаю зачарованный плеер и… перерезаю себе вены.

***

Там же. Вид со стороны.

Абсолютная, нереальная тишина опустилась на иссечённую магическим огнём площадь. Мир замер, предчувствуя что-то нехорошее. Но миг прошёл, и по замершему миру ударила музыка, если жуткую какофонию звуков можно было так назвать, а стоящее в центре магического узора существо запело жутким, пробирающим до глубины нутра голосом.

Пришла чума из мрака проклятых высот,
На сонный мир она обрушилась кроваво,
И жизням всем людским пришёл печальный срок.
Во славу Мрака всё, и Смерти всё во славу!

Взмах рукой, и брызги чёрной крови пробивают головы пленённых драконов. Вот только двигаться убитые не перестали…

Пришла чума, и мир в агонии погряз,
Забылся в боли он, и болью был разрушен,
И чья-то кровь в пыли струится, словно грязь,
И только шёпот, словно гноем, льётся в душу…

Впусти суть Смерти в свою кровь,

Узри могущество и силу.
Бессмертие – не будет сном,
Жизнь не закончится могилой.
Умри и встань навек живой,
Прими проклятие как почесть,
И потечёт по венам гной,
И станет кровь чернее ночи.

Начинает испаряться драконья плоть, поднимаясь к небесам чёрной тучей. Собирается ливень, а взметнувшийся ветер с бешеной, нереальной скоростью гонит тучи дальше… за горизонт.

Пришла чума, спустившись с неба, словно дождь,
В кровавых игрищах мир позабыл про смелость,
И трупный смрад живых отталкивает прочь
Во славу Смерти – для немёртвых нет пределов.

К голосу стоящего в центре ритуала демона добавляются ещё восемь. Костяки драконов, убитых, но всё ещё живых, присоединились к погребальной песне по этому миру.