Укус

— Не моя. Но мы им обязаны, так или иначе. Они позаботились о Снеговиче.

— Ты о нем позвботилась.

— Я просто кинула камень. А Донни столкнул его. Удержись этот гад — и счет был бы не в нашу пользу. А Пегги добила его. Уже за это стоит поблагодарить ее.

— Она все равно та еще ходячая проблема.

— Быть может. Но, убив его, она спасла нас.

— Ладно, черт побери, пойдем их искать, — сказал я. — Вряд ли они успели убежать далеко.

51

Мы выкрикивали их имена снова и снова, бродя меж развалин. Они не отвечали. Ни за одной дверью, ни под одним большим камнем, ни за одним песчаным наносом — достаточно большим, чтобы было где спрятаться, — их не сыскалось.

Как сквозь землю провалились.

— И все же они где-то здесь, — пробормотала Кэт.

— Может быть, в шахте.

— В шахте?

— Ну да. Где-то здесь должна быть шахта. Если ее нет — стоило ли весь этот огород городить?

— Хорошо, почему нигде нет входа?

— Он должен быть где-то там, — сказал я, кивнув в сторону скалистых стен, выраставших из низины, начинающейся в нескольких минутах ходьбы от руин. Стены эти, казалось, стремились достать до неба, формируя собой хребет под тридцать метров высотой.

— Пошли посмотрим, — сказала Кэт.

Мы двинулись в том направлении.

Очень скоро я заметил, что между ближайшим пластом оголившейся породы и возвышавшейся впереди скалой открывается еще одна маленькая прогалина. Кэт, по-моему, тоже заметила — и ускорила шаг.

Там-то мы и обнаружили вход в шахту.

Он был прорезан в гранитном возвышении.

Мы молча подошли. Глянули внутрь.

Впереди, насколько хватало глаз, простиралась туннельная чернота.

— Ну, что думаешь? — прошептал я.

— Думаю, они там. Куда им еще деваться?

— Не знаю. Но, держу пари, именно сюда Снегович отвел Донни во второй половине дня. Возможно, припарковал фургон прямо здесь. Это объясняет, почему мы не видели его с нашей позиции на скале. Он был здесь спрятан. — Я кивнул в сторону возвышающейся каменной стены.

— Выходит, мы уже в ущелье Брока? — спросила Кэт.

Пожав плечами, я пробормотал:

— Я-то думал о глубокой пропасти… Не знаю.

— Про то, что они с Донни были здесь, я думаю, ты прав. Они не коротали время в какой-то из этих лачуг. Мы нашли не все наши вещи, помнишь? Выходит, остальное…

— …здесь? — договорил я за нее.

— Вот, возможно, почему Донни побежал сюда сразу после того, как вырвался от Снеговича. — Она широко улыбнулась мне. — Горлышко хотел смочить «Пепси».

— Хорошая версия, — сказал я, улыбаясь и сам.

— Нет, глупая. — Она покачала головой, и веселье покинуло ее лицо. — Конечно же, он хотел спрятаться. Залечь на дно, исчезнуть. Слиться с темнотой, и, возможно, стать ее частью. Никогда ее не покидать. Так ведь безопаснее.

В ее глазах отчетливо читалась боль. Я понимал, почему ей близки чувства Донни. Как и он, Кэт подвергалась насилию. Она знала, каково это — когда тебя бьют, унижают, принуждают. Она знала, каково это — прятаться во тьме.

— Ты вышла из своего мрака, — мягко напомнил я ей.

— Да, но… было так сложно. Я не хотела. — Слезы заблестели в ее глазах. — Как же часто мне хотелось просто свернуться в комочек в каком-нибудь темном углу и… исчезнуть.

— Как же я рад, что ты передумала исчезать.

— Я и сама рада.

— Ты — крепкий орешек, Кэт.

— Такая уж я. — Она шмыгнула носом и утерла глаза. — Он просто ребенок, попавший в беду. С ним у нас могут быть трудности. Он может начать прятаться от нас, когда поймет, что мы близко.

— А Пегги? Она тоже где-то там?

— Может быть. Кто знает?

— Она должна быть там.

— Будем на это надеяться. — Утерев глаза в последний раз, Кэт выдохнула. — Ну что, готов идти?

— Похоже на то.

— Идти будем тихо. Очень тихо. Нельзя спугнуть их.

Мы ступили в туннель. Он был, похоже, достаточно широк, чтобы мы могли идти в нем бок о бок… хотя так движение бы значительно затруднилось. Так что я пошел первый, чуть пригибаясь, чтобы не поцеловать лбом потолок. Кэт положила руку мне на спину. Я чувствовал, как ее ладонь мягко вдавилась мне под лопатки.

Чем дальше мы шли, тем меньше света нам оставалось.

Вместе со светом уходило и тепло. Мы будто спустились в склеп.

И вот уже нас обступила такая тьма — хоть глаз выколи. Тотальная чернота.

Даже собственной протянутой руки я углядеть не смог.

Прохлада каменных сводов, впрочем, была почти приятной. После долгого пребывания на изнуряющей жаре я мнил промозглое подземелье едва ли не за благодать.

— Ты видишь, куда мы идем? — прошептала Кэт.

— Шутишь?

— У тебя же осталась зажигалка?

— Ты же говорила — нам нельзя спугнуть их.

— Уж лучше пожертвовать элементом неожиданности, чем сверзиться в пропасть или наступить на прохлаждающуюся змею.

— Потому-то я и иду первым, — проворчал я.

— Ты думаешь, от этого легче?

Не найдя, что сказать в ответ, я, смолчав, нащупал карман, достал зажигалку и зажег ее. Небольшой язычок пламени лизнул мрак и окружил нас колеблющейся, желтоватой аурой. Стали видны довольно-таки гладкий каменный пол шахты и неровные стены и потолок, выглядевшие так, будто кто-то крайне небрежно вытесал их стамеской или отбойным молотком.