Укус

Что-то текло. Может быть, хладагент. А может — топливо из разбитого бака. Я не чуял специфического запаха бензина, но проблема была в том, что в тот момент я, судя по всему, ничего не чуял. Обоняние будто отключили.

Лучше нам поскорее отсюда выбраться.

Так я думал — но шелохнуться не мог.

Послышался пыхтящий рев двигателя. Явно не нашего — то был фургон. Мне хватило места — и сил — на поворот головы. Краем глаза я видел, что фургон отъезжает от нас. Бампер был весь смят, но внутри проклятая развалюха явно сильно не пострадала.

Снегович подсек нас сбоку — и это тоже была часть плана. Он не хотел вывести из строя последнюю машину на ходу.

Сплющил нас в лепешку — и уезжает.

Возможно, он, большой фанат кинематографа, и сам боялся того, что наши обломки взлетят на воздух. Потому — отъезжал на безопасное расстояние.

Впрочем, далеко от нас он не делся. Отъехал футов на двадцать — и встал.

Скосив глаза — голова двигаться дальше отказалась, — я глянул на Пегги. Ее швырнуло в проход, ее левая рука висела между моими ногами, голова была где-то в районе моего живота. Все остальное было видно плохо — мешал и неудачнейший из возможных угол обзора, и кровь, затекающая мне в глаз.

Пегги не двигалась.

— Сэм? — Меня не позвали откуда-то сзади; просто мое имя органично вплелось в очередной стон.

— Кэт?

— Ты в порядке? — спросила она.

— Не знаю. А ты?

— Вроде жива.

— Насчет Пегги я не уверен.

— Она мертва?

— Я не знаю.

— Позови ее!

— Пегги?..

Я задержал дыхание, прислушиваясь. Ответа, если честно, я и не ожидал услышать. Его и не последовало.

Зато кто-то тяжело шагал к нам.

Мог это быть только один человек. Я бросил взгляд за расколотое ветровое стекло. Ну да, все верно.

Снег Снегович шел походкой триумфатора от угла фургона к нам. На нем по-прежнему были мотоциклетные сапоги и джинсы, но выше пояса он был гол. По мощному, рельефному торсу, обтянутому смугло-загорелой кожей, бежал пот. Охотничий нож покоился в ножнах на бедре.

— Снег идет, — предупредил я. Прозвучало до смешного абсурдно.

— Вот дерьмо, — пробормотала Кэт.

— Прикинемся мертвыми?

— Проще простого.

Я закрыл глаза.

И стал слушать звук его шагов. Снегович надвигался с неотвратимостью судьбы. Злого рока.

Снежный гость.

До этого мы еще могли как-то от него улизнуть, но теперь не стоило даже и пытаться. Пытаться что-то изменить стоило, быть может, вчера вечером… а Кэт могла столько раз поступить иначе до того, как наша передряга вообще началась. Но, как известно, если бы да кабы… С пути, на котором мы были сейчас, свернуть было нельзя.

Я ведь совсем не порицал Кэт.

Я любил ее. Если бы она не впуталась в передрягу с Эллиотом, она никогда бы не вернулась в мою жизнь. Я был счастлив быть с ней рядом. Даже сейчас.

В разбитом вдребезги автомобиле.

Только бы нас не так сильно сплющило.

Да, многое могло пойти иначе — с самой последней полночи.

Но пошло именно так, как пошло.

И сейчас мы были целиком и полностью в милости Снеговича.

Моя дверь распахнулась, и я начал выпадать. Снегович поймал меня и толкнул в другую сторону, так что рухнул я за за спиной Пегги.

— В чем дело, сосунки? — взревел седой бандит. Голос его был, как всегда, кошмарно бордым. — Никогда не попадали в автокатастрофу?

Он что-то делал в салоне, прямо надо мной, и я никак не мог понять, что именно.

— А вот и монтировочка! — провозгласил Снег, и я понял, с чем он там возился. — Классная монтировочка! Хотели мне черепушку раскроить, сосунки?

Пинком вернув мои ноги на место, он захлопнул дверь с моей стороны.

Насвистывая, он отошел куда-то в сторону. Через несколько мгновений что-то лязгнуло неподалеку. Наверное, он бросил монтировку.

Распахнулась задняя дверь.

— Приветик, Кэт, — пробасил Снег. — Несладко пришлось, да? — Он усмехнулся. — О, черт, да вы только гляньте на все это пивцо! — Следующие полминуты эфир занимал его заливистый хохот. — Неудивительно, что вас так расхерачило, пьянчужки вы несчастные!

Там, сзади, было что-то около десяти пустых банок пива. Я слышал, как они стукаются друг о друга. Тихий фоновый шум.

Хоть я и не видел ничего, звуки подсказывали мне, что Снегович доставал наши ледоруб и лопату с заднего сиденья. От машины он ушел вместе с ними. Поравнялся с распахнутой дверцей фургона и зашвырнул их внутрь. Первой ушла лопата, вторым — ледоруб. Приземлился он с тяжелым лязгом.

— Ну, что тут у нас еще? — провозгласил он, вернувшись к останкам нашей машины. — Посмотрим, посмотрим. — Тихо перезвякивали банки, пока он рылся внутри. — Ага! Молоточек. Тот самый. Тоже пригодится. Чего у вас только нет! — Снегович хохотнул.

В задней части салона он рылся еще довольно долго, забирая все, что находил интересным. Болтал он много, задавал нам вопросы, но ответов от нас явно не ждал. Спустя некоторое время он вылез.

Я открыл глаза — посмотреть на него.

Впервые я заметил белый дым и пар, поднимающийся от нашего автомобиля. Взвиваясь прядями из-под капота, он относился ветром в сторону и рассеивался. Ничто не указывало на пожар, так что я сосредоточился на Снеге.