Укус ангела

Закопав трупы, ополоснулись под артезианской струёй, после чего верблюдами, на капроновых линях вытащили из пролома джип. Пока Прохор загружал в обе машины горючее и добытый арсенал, Иван с Барбовичем допросили мистера Берри. Англичанин был весьма удручён внезапным поворотом дела, но тем не менее с достоинством джентльмена, в чью добродетель входит умение проигрывать, джентльмена, во всех делах держащегося строгих правил, джентльмена, никогда не провоцирующего партнёра на крайности и не дающего ему повод проявить дурной нрав, обстоятельно ответил на все вопросы. Оказалось, что, помимо выяснения целей прибытия в Барбарию подозрительной экспедиции Русского географического общества и оперативной нейтрализации её в случае обнаружения враждебных британской короне намерений (каковая попытка и была предпринята на стационарной геологической базе, числившейся за ведомством английской внешней разведки), в задачу спецгруппы мистера Берри входило овладение неким предметом силы, находящимся в распоряжении русских. Это указание посредством спутниковой связи мистер Берри получил лично от начальника управления приснопамятной МИ-6 мистера Джеймса Бонда.

— Конкретнее, — велел Некитаев.

Насколько было известно мистеру Берри, в донесении колдуна, пустившего порчу на денщика Барбовича, особо отмечалось, что в составе русской экспедиции есть человек, снискавший расположение не только местных племенных тотемов, но даже подвластных ему, колдуну, духов, и будто бы этот «любимец богов» владеет амулетом, эманирующим силу неопределённого свойства. Словом, предмет было необходимо изъять и идентифицировать.

— Ты нам умище не канифоль, — строго предупредил Барбович, — мы, поди, не ведьмаки на Брокене. Есть у меня за голенищем амулет, так ты же видел — свойства у него вполне определённые.

Иван задумчиво расстегнул ворот гимнастёрки.

— Это, выходит, о привеске моей? — Он достал из-за пазухи гайтан с крестиком и печатным кругляшом. — Но она, господа, с позволения сказать, только индикатор. Причём, действия сугубо узкого.

Барбович машинально потянулся к золотому солнцу, но, едва коснувшись, тут же отдёрнул руку — так стриженый кадет Ваня Некитаев отдёрнул руку, когда в ладонь ему опустил горячий талисман Бадняк, в ту пору носивший совсем другое имя.

Как миновали абиссинскую границу, толком никто не заметил. В Гондолибе, пока Иван дозванивался с плохонького междугородного телефона в русское посольство, Барбович решил постираться, но, скоро умаявшись (в здешней воде почти не мылилось мыло), под страхом увечья второго колена велел британскому радисту по трофейной спутниковой связи соединить его с Лондоном — непосредственно с мистером Бондом. Манкируя дипломатическим политесом, он предложил собеседнику честную сделку — обменять покалеченного Прохором радиста на своего заколдованного денщика. Мистер Бонд справился о здоровье остальных бойцов геологоразведки и отдельно о здоровье мистера Берри, после чего попросил три дня на консультации в департаменте полезных ископаемых.

— С вами вшами обрастёшь! — огорчился Барбович и дал отбой.

Ночью небольшим двухмоторным самолётом их доставили из Гондолибы на столичный аэродром, откуда не мешкая отвезли во дворец негус-негеста. Загорелые, в пропотевших гимнастёрках, с грубой щетиной на лицах и солидным багажом боевых трофеев, они выглядели великолепно и предельно убедительно. Лично выслушав доклад об инциденте с англичанами и соображения гостей о пагубных следствиях дальнейшей проволочки с вторжением, повелитель Аксума той же ночью, всего два часа просовещавшись с придворным генералитетом, одобрил оперативный план Некитаева. Определённо потомкам Эфиопа повезло с правителем. По настоятельному ходатайству негуса русский Генеральный штаб временно утвердил полковника Ивана Некитаева главным военным советником в Аксуме, доверив ему тактическую разработку и проведение совместной военной операции под кодовым названием «Пардус».

Через два дня несколькими гражданскими рейсами из Царьграда в Аксум был переброшен штурмовой батальон Воинов Ярости. Что касается вооружения, техники и кевлара на доспехи для боевых аксумских верблюдов — они были поставлены в страну загодя и оплачены полновесным золотом. Дислоцирование на нужных направлениях абиссинских бригад заняло ещё два дня. Ни Англия, ни Североамериканские Штаты предпринять сколь-нибудь существенных действий, помимо эвакуации из Барбарии соотечественников, не успели — спустя пятьдесят шесть часов после объявления войны, Кисимайо и Бербера были в руках абиссинцев, а на улицах Могадишо велись безнадёжные для защитников столицы бои, так как рота русских штурмовиков, десантированных с вертолётов на правительственную резиденцию, уже арестовала барбарского потентата и всю его камарилью.

Мир на условиях Аксума был подписан скоро и без торговли. Участие в конфликте русской стороны, о чём бессовестно клеветали европейские и заокеанские журналисты, официально опровергли Аксум, Россия и сама Барбария. Дело было кончено. На смену несуществующим штурмовикам прибыли вполне реальные нефтяники.