Укус ящерицы

Прежде чем вернуться, Рафаэла заглянула в бакалейный возле маяка, купила обычный, хотя и уменьшенный на две порции набор продуктов и выслушала негромкие слова соболезнования, за которые поблагодарила молчаливым кивком. На ее взгляд, отношение жителей острова к Арканджело вовсе не было таким уж плохим, как воображали ее братья. Даже обитателям Мурано недоставало нездорового энтузиазма, необходимого для ведения многолетней вендетты. Простые люди устроены иначе.

Перед тем как заняться готовкой, она села на диван со стаканом спритца и попыталась подвести итоги уходящего дня. Мертвых хоронят дважды. Сначала их предают земле. А потом, что важнее, отправляют на кладбище памяти. В данном случае и первые, и вторые похороны откладывались.

В кармашке сумочки все еще лежала визитная карточка. Рафаэла достала ее и прочитала имя: инспектор Лео Фальконе. Здесь же были указаны служебный римский адрес и номера двух телефонов, один из них аккуратно зачеркнут. Новый, вписанный твердым, разборчивым почерком, включал код Вероны. Минуту-другую Рафаэла стояла у окна, рассеянно глядя на меркнущий свет, постукивая карточкой по губам, размышляя. Вода в кастрюле с пастой уже закипела — восемь минут до готовности. Так или иначе, но решение надо принимать. Арканджело редко имели дело с полицией, разделяя общее мнение, что от нее, если нет острой необходимости, лучше держаться подальше. Возникающие проблемы решались на острове по давней традиции, через переговоры и сделки, уступки и союзы.

— В обычные времена, — прошептала про себя Рафаэла.

Она выключила огонь под кастрюлей, сняла трубку телефона и набрала номер мобильного Фальконе. Только бы никто не подслушал.

— Слушаю, — ответил твердый голос.

— Инспектор…

В трубке слышались голоса людей и тарахтение моторов. Инспектора полиции, напомнила она себе, живут той же, что и все остальные, жизнью. Они такие же смертные.

— Синьорита Арканджело?

Вот так сюрприз. И нельзя сказать, что неприятный.

— Я думала… — начала она и вдруг поймала себя на том, что не может сформулировать простой вопрос.

— Думали?..

Голос его звучал не сухо, официально, а с легкой ноткой мужского интереса.

— Мы не нашли ключей, — продолжал он. — В печи их не было. Вы ведь об этом думали, не так ли?

— Вы очень проницательны, инспектор. А это точно?

— Абсолютно. Единственное, что мы нашли…

Голос вдруг пропал. Что-то на линии?

— Да?

— Единственное, что мы нашли, — это небольшое количество расплавленного золота. Белла носила обручальное кольцо?

— Да, — негромко ответила Рафаэла. Пока они обсуждали практический вопрос, а Арканджело всегда умели их решать.

— Извините, но, может быть, мне лучше поговорить с кем-то из ваших братьев? Видите ли, речь пойдет о довольно неприятных деталях.

— Спасибо, дело в такой же степени касается меня, как и братьев. И уж в любом случае оно больше мое, чем ваше.

Снова пауза.

— Так вы тоже ничего не нашли? — спросил он. Умен, подумала она. Такой ничего не пропустит.

— Ничего. Искала везде, но… Честно говоря, никогда не видела, чтобы комнаты Уриэля и Беллы были в таком порядке. Домашняя работа ее не очень увлекала.

Звуковой фон стал громче. Голос объявил остановку: Сан-Дзаккария.

— Синьорита…

— Меня зовут Рафаэла, — с внезапно пришедшей решительностью сказала она. — Ваши люди назвали вас за глаза Лео, что интересно уже само по себе. Они всех начальников называют по имени? Впрочем, это не важно. Мне нужна правда. Вы ведь не верите, что все так просто, как выглядит с первого взгляда. Я тоже. У вас есть на то профессиональные причины. У меня личные. Хотите работать вместе? Или будете изображать из себя важного, непреклонного служаку, который все делает по правилам?

Он рассмеялся. Смех перекрыл другие звуки, и в этот момент Рафаэла еще больше прониклась уверенностью, что инспектору можно доверять.

— Я нездешний, — сказал Фальконе, — и не уверен, что хорошо представляю, какие правила действуют в Венеции.

— Об этом позабочусь я. Давайте договоримся сразу, Лео. Никто ничего не должен знать. Ни мои братья. Ни ваши подчиненные. В этом городе никогда не умели хранить секреты. Я хочу, чтобы сейчас было по-другому.

— Хорошо. Итак, что вы от меня хотите?

Она заколебалась.

— Скажите, что вы думаете?..

— Я не могу переходить некоторые границы, — осторожно предупредил он.

— Понимаю.

— Когда?

— Только не при моих братьях, Лео. Будем вести себя так, будто сегодняшнего разговора не было.

Ее охватило приятное волнение. Тепло волной прокатилось по телу. Рафаэла поняла, что краснеет, и оттого почувствовала себя виноватой.

— Потом…

— Завтра вечером Мэсситер устраивает прием в вашем выставочном зале.

— Вот как?

А ей ведь никто ничего не сказал, хотя уж Микеле наверняка в курсе.

— Я думал, вы тоже приглашены.

— Мы не слишком общительны. Обычно. Вы сказали — прием? — Невероятно. Что надеть? Черное? Или нет? — Не думаю, что это уместно, Лео. В нынешних обстоятельствах…

— Уместно или неуместно, но, на мой взгляд, вам нужно там быть. Я хочу, чтобы вы пришли. Это важно. Кроме того…