Укус мрака

– Его интерес в том, чтобы вывести тебя из равновесия, darling. Он всегда тебе завидовал.

Кетер обернулся к Магдалине, и Салли воспользовалась этим, чтобы вновь броситься бежать. Она никогда не неслась так быстро. Впечатление, что у нее лапы. Но это не впечатление. У нее появились лапы. Длинные. Черные. Мохнатые. Толстые лапы. Восемь? А глаза, которые видят даже сзади… Класс! Сзади, спереди, оп-па!

И эти лапы, которые так и чешут, кошмарно здорово! Пусть теперь эти Петры и Павлы догонят ее. Несясь сломя голову, она выскочила в большой бальный зал, стены которого были увешаны сверкающими зеркалами, и остановилась перед гигантским пауком-птицеедом со слюнявыми ядовитыми клыками. Салли отступила назад, и паук сделал то же самое. Зеркало. Лапы. Паук. Салли. «Это же я», – пробормотала Салли, тряся головой, и паук повторил ее движения. Потом отражение растаяло, и Салли увидела, что, голая, грязная и с выпотрошенным животом, она стоит в центре огромного зала, который пересекала красная ковровая дорожка.

Она вела к креслу, похожему на трон, вырезанному из материала, напомнившего Салли о той ртути, которую использовали когда-то для зубных пломб. Кресло казалось одновременно и твердым, и текучим. Она прикоснулась к высокой спинке и почувствовала, что ее пальцы входят в серебристое вещество, но не могут проникнуть насквозь. Это было забавно. Она помяла пальцами подлокотник. Под пальцами стало что-то перекатываться. «Классно», – решила Салли. Она взгромоздилась на сиденье, с удовольствием погрузив в него свой зад, покрытый мраморными пятнами. Наконец-то немного покоя. Но куда же подевался тот большой черный коп и вся его компания?

13

Марвин Хейс попробовал позвонить по мобильному телефону своей жене.

– Нет связи! – сказал он с раздражением.

– Можно было предположить, – откликнулась Саманта.

– Она, должно быть, с ума сходит от беспокойства! А в среду день рождения Томми.

– Сегодня среда, – заметил Герби.

Сидя на полу, Лори и Джем тихонько переговаривались.

– Ты думаешь, что тот тип и есть Боженька? – с недоверием спрашивал Джем.

– Ну, не знаю. Может быть, просто какой-то бог, – задумчиво отвечал Лори. – Я начинаю думать, что, может быть, политеисты и правы.

– Это еще кто такие?

– Язычники. Знаешь, люди настолько глупы, что не могут верить в Версуса и все такое…

– Ты хочешь сказать, что всяких богов много?

– Вот именно, макака! Если, по индейской легенде, Версус – это бог Ночи, то этот должен был бы быть богом Дня. Версус и Ректус…

– Ты имеешь в виду Ректум[43], – самодовольно пошутил Джем.

– Ты ноль без палочки! Представляешь себе: Ректум и Вагина сообщают о рождении их сына Джеремиуса.

– Над чем это вы, парни, потешаетесь? – поинтересовался хмурый Герби.

– Да так просто… Мы говорили, что, может быть, существуют и другие… – ответил Лори, с трудом удерживаясь от смеха.

– Другие?

– Другие вроде Кетера. Ну, как бы боги. Каждый отвечает за свою сферу, а все вместе ставят друг другу палки в колеса.

– А-а, как бюрократы! – вмешался Марвин. Он попытался улыбнуться. – Забавная теория! Мир, управляемый мелкими деспотами, непрерывно воюющими друг с другом.

– Ага, именно так! – продолжал, воодушевившись, Лори. – Как в Средневековье. Каждый является сюзереном[44] какого-то домена, а мы – их сервы[45]. Вот только неизвестно, кому же мы принадлежим…

– Хватит богохульствовать! – неожиданно приказал Аньелло. – Есть только единый Бог! И он белый и с белой бородой, а не какая-то проклятая негритянская кожа от барабана с голубыми глазами.

– Простите, лейтенант, я, кажется, плохо вас расслышал? – произнес Марвин, приставив трубочкой к уху свою темно-коричневую руку.

– Проклятая-негритянская-барабанная-шкура. Именно так, суперагент Хейс. И если, как болтает этот маленький шимпанзе, вы ишачите на какого-то там бога, то это на вашего бога Говнюка. Теперь вам все понятно?

– В жизни не поверил бы, что этот бедняжка лейтенантик способен на такие тонкости! – жеманно произнес Бадди, обвив рукою плечи Аньелло, которому показалось, что у него волосы встают дыбом от отвращения. – Бог Говнюк, вы слышали такое! Ах, как прекрасно образована наша дорогая полицейская цыпочка!

– Отпусти меня, черт бы тебя побрал! – потребовал Аньелло, пытаясь высвободиться, но Бадди держался стойко.

– А цыпочка знакома с боженькой Коулом? – продолжал он. – Потому что, если она будет продолжать в том же духе, он может напасть на ее хорошенький…

– Отпусти, или я тебя прикончу! – рявкнул Аньелло. Он резко оттолкнул Бадди и направил свое оружие ему в висок.

– А может, я все равно тебя прикончу! И прикончу вас всех! – завопил он, беря их на мушку. – Свора богохульников! Враги народа!

– Да он настоящий тигр, наш agnelloV — воскликнул Уилкокс, который в этот момент испытывал совершенное безразличие к смерти.

– Заткнись, индейский выродок! – прорычал Аньелло, сузив зрачки.

– Сам заткнись, дерьмо итальянское!

– Чего?! Ты еще будешь просить прощения, дикарское отродье!

– Просить прощения? Да мне начхать на тебя, паприка в масле и святая Рита!