Укус мрака

Запах старался их повалить, он был подобен мощной и вязкой волне, по которой они скользили. За ними в треске искр приближался топот копыт лошадей. Джем сопротивлялся изо всех сил. Он отказывался слушать шелестящее бормотание, которое закрадывалось в рот и в уши. «Ты проклят. Все, кого ты любил, умерли. Родители. Дед. Он умер из-за тебя. Из-за твоей привычки вмешиваться во все, что тебя вовсе и не касается. Потому что ты – трепло. Ни одна баба не взглянет на тебя. Ты слишком глуп. Взгляни на свои ножищи. Ты дурак-деревенщина. Внук алкоголика, торговца железным ломом. Ты дерьмо, обутое в бутсы сорок четвертого размера. Сегодня ты девственник, а завтра – импотент… » Джем напряг мускулы, разгоняя воздух перед собой сжатыми кулаками. Он ткнул кулаком в стену и почувствовал, как боль поднимается к локтю. Гнусная вонь отхлынула, ощущение от ее прикосновения постепенно исчезло. Джем взглянул на свой кулак и вновь ударил им по камню. Ослепляющая боль. Он представил себе, что разбивает кулаком ненавистную рожу Аллана Мак-Мюллена, и пошел дальше, раздавая удары в пустоту.

Лори казалось, что его ноги не касаются земли. Просто какой-то дух, летящий по кротовому ходу. Каждый раз, когда он готов был упасть, Джем подхватывал его на лету, и Лори испытывал унизительное чувство, что он кукла в руках гиганта. «Но ты, парнишка, и есть кукла. Ты был любимой куколкой твоих мамочки и папочки, ты любимая куколка твоей тетечки, ты куколка Джема, его так называемый дружок, его негритенок, шут короля. Где это ты видел, чтобы негритята из Новой Мексики изучали ядерную физику в Гарварде? Ты себя в зеркале-то видел? Ты же просто маленький шимпанзе. Если бы мать тебя действительно любила, она бы не попыталась тебя сожрать! Если бы отец действительно тебя любил, он бы этого не допустил! Ты вечно болтаешь, всем надоедаешь, ты просто мерзкий черный гном. Сын Мрака. Король Обезьян». – «Я – это я, – возражал Лори. – Я представляю собой единственную и неповторимую комбинацию атомов, я частица мироздания, я человеческое существо, то есть живая и думающая материя, а ты, ты – ничто, ты просто тень, туман, вонючее пуканье дурной мысли, которое быстро рассеивается и не имеет никакой реальной силы. И я не боюсь тебя».

– Я не боюсь тебя! – вдруг заорал Лори. От его крика Марвин подскочил, оступился и заскользил вниз.

Сэм не успела увернуться и упала на него, а Герби безуспешно старался удержаться, ухватившись за осклизлую стенку. Лори, вытаращив глаза, попытался подражать олимпийскому чемпиону по прыжкам и приземлился прямо на Марвина, который как раз поднимался. Джем увидел перед собой свалку, он чувствовал, что его ноги, совсем как в мультфильме болтаются в пустоте. Очень высоко справа от себя он заметил амбразуру. Спиной он ощущал ледяное дыхание лошадей. Усилие, толчок, он подпрыгнул, и его правая рука уцепилась за узкое отверстие, а ноги повисли вдоль стены. Он подтянулся. Всадники, несущиеся галопом, огромная голова Августа, неожиданно появившаяся из-за поворота, его мрачные глаза, облепленные мухами.

– А ну, получай, засранец! – завопил Джем, со всей силой ударив ногами в кривляющееся лицо Аллана МакМюллена. Его пятки вошли в дряблую плоть, возмущенные тараканы разлетелись во все стороны, а ноги пробили разложившийся череп и там застряли. Ой, нет! Джем повис в трех метрах над землей, с сидевшим на лошади Мак-Мюлленом, прицепленным к его ногам.

Август чувствовал себя все более легким. Никогда за всю долгую рабочую жизнь он не ощущал такой легкости. Легкий, как один из рысаков, на которых, восхищаясь их поступью, смотрел хозяин по телевизору. Бездельники, которых кормят ни за что! Он тоже мог бы красиво вскидывать ноги, беря барьеры! Смотри-ка, вон, впереди, кучка копошащихся людишек, сейчас он заедет копытами им в рожу!

Раньше, чем летящую галопом лошадь, Герби увидел ее тень.

– Ложись! – заорал он и прижал Сэм к земле.

Джем распластался на стене под Лори. Два мышонка в поисках норки. Хейс застыл на четвереньках на нижней ступеньке. Оцепеневший Марвин увидел, как взлетает в прыжке тяжелый конь, увидел его грудь, покрытую черной густой жижей, его влажную шерсть, большие желтые зубы, мрачные глаза, почувствовал отвратительный запах мочи, навоза и выгребной ямы, когда чудовищные копыта лошади пронеслись в нескольких дюймах над его головой. И впервые в жизни федеральный агент Марвин Хейс едва не наложил в штаны.

– Папа! Папочка, подожди нас! – кричал Язон, вцепившись в шею Люсии.

И вдруг лошадь заржала и взвилась, едва не скинув детей на землю.

– Перестань, коровища! – разозлившись, закричала Бренда.