Укус пчелы

Вот если бы найти такой бар, где собираются одни ублюдки, гады, подобные тем, что захватили его брата. Таких не жалко ни капельки. Их не просто не жалко, их нужно уничтожать. Саша вспомнил слова Конфуция, которые сказал ему как-то Тихомиров:

«Некто спросил — правда ли то, что за зло нужно платить добром? И Конфуций ответил — чем же тогда платить за добро? За добро платят добром, а за зло нужно платить по справедливости!»

Вот так — за добро добром, а за зло по справедливости. Зло имеет свойство разрастаться, если его не остановить, не убить. Не чувствуя противодействия, зло умножается многократно. Хама не усмиришь интеллигентным объяснением, а грабителя тем, что отдашь ему все что имеешь. Хам плюнет в тебя, а грабитель отберет все, что есть и будет грабить дальше.

«Удалили тебя по левой щеке, — назидательно говорил Тихомиров, — обязательно подставь правую щеку… А сам уйди под локоть и снизу дай ему в челюсть!».

Например, монахи Шаолиня отрицали зло в самом себе, но считали себя проводниками высшей силы, призванной карать и наказывать зло, расплодившееся в мире. Что говорить — может быть они были и правы. Нет, скорее всего, точно правы, если внимательно изучать историю монастыря Шаолинь.

Так прошли еще три месяца и настала пора ехать в столицу на бои. Саша был готов и морально, и физически. Готов, как никогда в жизни. Это говорил и Тихомиров. Он был в восторге от своего ученика.

Саша зашел перед поездкой в «ТУБЕАН», позвонил с трубы Господина Мише и пообещал ему, что скоро они встретятся. Миша тяжело вздохнул и ничего не сказал. Видимо он сходил с ума от одиночества и безысходности. Саша отдал Господину его «сотовик».

— Удачи тебе, боец, — сказал Руслан Олегович, — через неделю не появишься, начнем потихоньку твоего брата резать на куски.

Присутствующие при разговоре Крот и Кегля ухмыльнулись. Саша давно заметил, что всегда, когда он заходит к Руслану Олеговичу у телохранителей Господина торчат за поясом наготове рукоятки пистолетов. Боятся, значит, его бандиты.

«Я вернусь, — подумал Саша, — а когда брат будет в безопасности, тогда мы с вами и поговорим». А Кегля и Крот подумали одновременно: «Отдашь деньги и мы тебя убьем». Александр развернулся и вышел прочь.

В Москву они поедут вдвоем с Виктором Пониковичем. Жаль, что не поедет старик-спецназовец Тихомиров. Иван Денисович не велел брать никого лишнего, потому что это не выпускной вечер в школе, а серьезная кровавая вечеринка о которой посторонним знать просто незачем. А Сергей Владимирович здорово помог бы Саше выигрывать своими подсказками и советами, увидев его потенциальных противников на ринге. Ну, да ладно, Саша теперь и сам не промах, справится!

В поезде Саша отсыпался, чтобы приехать на соревнования свежим, бодрым и отдохнувшим, а Виктор Поникович суетился — то хватался за чтение, то бросал его, то пил чай, то смотрел в окно. Было видно, что он нервничает. Саша был спокоен. Поезд мерно покачивался на поворотах, стучал колесами. За окном зима укрыла мир белым покрывалом чистого снега. Топились в придорожных домах старые печки, ветер раскручивал и уносил дым из труб.

Лежа на верхней полке, Саша смотрел в окно на проносящиеся мимо деревья и деревни, и думал о том, что живут люди в этих старых покосившихся домиках и знать не знают о каких-то боях без правил, где крутятся огромные деньги, а в поселковом магазине нет выручки. Потому, что у народа нет денег и думает народ лишь о том, как бы выжить в этом заброшенном богом месте. Думая так, Саша сам не заметил, как задремал. Он спал и думал о том, что возвращаться без победы ему нельзя. Проиграть и не вернуться тоже нельзя — Мишку замучат и убьют. Нужна только победа.

16

Саша стоял в дверях, ведущих в просторный шумящий зал, и ждал своего выхода на бой. На ринге с плоскими шутками распинался паяц в бабочке и смокинге. За столиками, накрытыми белоснежными скатертями, сидели «хозяева жизни» и предвкушали хорошее развлечение. Вообще-то ринг и рингом назвать было нельзя, скорее это сооружение походило на арену — столики возвышались вокруг круглой площадки с жесткими бортиками, чтобы было лучше видно все происходящее там.

— Итак, сейчас, — радостно воскликнул паяц, — я приглашаю на эту арену стремительного и виртуозного бойца с хорошей техникой которого противники называют Шершень! Встречайте Шершень!!!

Зал взорвался бурей оваций и Саша спокойно вышел на арену. Да, хорошую бойцовскую кличку зацепил ему Иван Денисович, звучную — первый раз он на боях, а зал его так приветствует! Шершень, это ведь не Косой Глаз или Щенячий Нос, звучит грозно и убедительно. Саша остановился на арене и тоже поприветствовал зрителей поднятием вверх обеих рук. На нем были красные трусы с золотистой пчелкой сбоку, которые ему выдал в качестве формы Иван Денисович. Рельефный Сашин торс вызвал одобрительное гудение на трибунах. Александр отошел в свой угол и застыл, готовясь к бою.

— Противником Шершня сегодня будет знаменитый боец с Кавказа, которого враги называют Кремень за твердость духа и несгибаемую силу!