Укус скорпиона

— Это не все, — сказал я, вытаскивая из кобуры лазерный пистолет и делая в портрете какой-то дамы с короной на голове аккуратненькую дырочку величиной с арбуз. — Вот что у меня есть еще. Так что попрошу без лишних телодвижений. Я ненадолго, сделаю свои дела и уйду восвояси. Но скажу честно: лучше меня не злить, я человек нервный, с детства замученный кока-колой.

— Американец? — промычал Берримор.

— Угу, — кивнул я. — А раз вы поняли, с кем имеете дело, то попрошу немедленно отдать распоряжение, чтобы сюда незамедлительно привели моего товарища, которого вы этой ночью наглым образом решили отвлечь от весьма важных дел. Я жду! Через каждые пять минут здесь будет появляться по одному трупу. Это вас устраивает?

— Нет, — прохрипел Берримор, потом снял трубку телефона и рявкнул нее: — Приведите арестованного американца!

«Интересно, сколько пролежит в обмороке дама из приемной? Не подняла бы она тревоги…» — подумал я, поглядывая то на часы, то на всю эту кодлу, которая не хуже бластера прожигала во мне дырки своими глазищами.

Прошло три минуты, четыре, четыре с половиной, а Бруно все не было. Неужели придется стрелять? Черт, я ведь не убийца, но если я не сдержу обещания, они разорвут меня на куски. Просто руками разорвут. У, рожи злые, просто жуть! А ведь как хорошо, что они не таскают с собой повсюду оружия, уже бы давно пристрелили, за всеми ведь не углядишь.

— Пять минут, — сказал Берримор, исподлобья глядя на меня.

— Намек понял, — как можно кровожаднее улыбнулся я, делая в воздухе фортели мечом. — Ну, кто смелый, кто готов сложить голову на плахе?

Смелых не нашлось.

— Та-ак, — задумчиво протянул я. — Тогда сделаем так: я начну счйталочку, на кого выпадет, тот и покойник.

Все молчали, глядя на меня, как на сумасшедшего, но я невозмутимо начал:

— Эни бени рее… квинтер финтер жес… эни бени ря…

И тут в кабинет вошел Бруно в сопровождении двух дюжих охранников с внушительных размеров кобурами, выпирающими из-под пиджаков. Вид у итальянца был еще тот: губа рассечена, синяк на пол-лица, нос в крови. Но глаза его так и засветились от радости при виде шлема, прикрывающего мою личность.

Я облегченно вздохнул, с удивлением отметив, что то же самое сделали все присутствующие, кроме, разумеется, вновь прибывших.

— Где шлем? — спросил Филетти.

— Держи. — Я протянул ему рюкзак и умильно посмотрел на охранников. — Пистолетики на пол. Быстренько.

Но они не спешили, они сперва посмотрели на Берримора и лишь потом потянулись к своим кобурам.

Дальнейшее произошло так стремительно, что я и не понял что к чему. Раздался выстрел, и шлем на моей голове разлетелся вдребезги. Видимо, пуля прошла вскользь, иначе вместе со шлемом разлетелась бы и моя черепушка.

Я пальнул из лучемета и, кажется, попал, ибо один из охранников начал заваливаться набок. Второй же бросил пистолет и поднял руки, а в воздухе все еще витало эхо от берриморовского вопля: «Не стрелять!»

Мы с Бруно попятились к двери и выбежали в приемную. Секретарша уже сидела в безопасном, по ее мнению, месте — под столом. Я заприметил туфлю милой дамы и кусок слоновьей ноги в капроновом чулке.

Мы выскочили в коридор, и Бруно потащил меня за собой, что было вполне резонно, так как он, пожалуй, уже успел стать здесь своим парнем.

Далее был лифт и бесконечный спуск в подвальный этаж, где располагался подземный гараж. Мы успели туда до того, как в здании вырубили свет. А затем до нас донесся грохот десятков ног, бегущих по лестничным пролетам, но мы уже забирались в машину, в которой какой-то олух оставил ключи в замке зажигания.

«Мерседес» взвизгнул колесами, рванул с места и, набрав скорость, разнес вдребезги шлагбаум, закрывавший путь на свободу. Кажется, охранник в будке проглотил свою сигарету, а может, мне это и показалось…

Но как бы то ни было, мы вырвались в сумерки Лондона и на бешеной скорости поехали по одной из его улиц, названия которой я не знал. За рулем сидел Бруно, и потому у меня была задача крутить головой, высматривая, нет ли за нами погони. Только спрашивается, а как же без нее? Уже через два квартала я увидел, как за нами неотрывно следуют два черных «БМВ».

— Что будем делать? — спросил я у Бруно, целиком поглощенного тем, чтобы не задавить какого-нибудь неосторожного джентльмена или, не дай Бог, леди.

— Сколько их? — ответил он вопросом на вопрос.

— Пока две машины.

— Подключат полицию, тогда нам уж точно кранты. Правильно?

Я лишь вздохнул.

— Значит, устроим себе мнимую смерть.

— Это как? — опешил я.

— А вот так!

В этот миг мы выехали к Темзе, и Бруно повел машину прямо на чугунные ограждения набережной.

— Ты с ума сошел! — заорал я.

— Ничего страшного, — усмехнулся Бруно. — В «мерседесе» лучшие в мире надувные аварийные подушки.

— Нет! — простонал я.

— Да, — сказал итальянец. — Надеюсь, плавать ты умеешь?

С грохотом проломив решетку, машина вместе с нами полетела в мутные речные воды.

— А-а! — на всякий случай заверещал я, изо всех сил вцепившись в рюкзак со шлемом, лежавший у меня на коленях.