Укус судьбы (СИ)

— Сейчас, — она тащила меня куда-то, пытаясь сориентироваться, — Еще чуть-чуть, и все будет хорошо. Из здания мы не должны выходить.

В конце-концов Софья вскрикнула от радости и указала на дверь технического помещения. Подергав ручку, она убедилась, что последняя заперта.

— Нам надо попасть сюда, — дернула она меня за руку. — Пусть кто-нибудь принесет тебе ключи. Вернее не тебе, а мне. Позвони на пост охраны и попроси помочь. В общем позвони кому-нибудь.

— Ты отдашься мне? — надвигался на нее я, задирая юбку. — Хочу, не могу.

— Хорошо, — как — то легко согласилась она, убирая мои руки. — Звони.

Трясущимися руками я набрал номер заведующего по хозяйственной части и попросил отправить уборщицу на 3 этаж с ключами. Через пятнадцать минут прибежала испуганная женщина в сером халате и протянула Софье связку.

— Таня, ты можешь принести нам поесть? — обратилась она вдруг к уборщице.

— Куда принести, то есть что принести? — пролепетала бедолага, с изумлением уставившись на мое одурманенное страстью лицо и попытки обняться с Соколовой.

— Я не успела утром позавтракать, — смущенно ответила Софья, не обращая внимания на то, что я лапаю ее, не переставая, — Что-нибудь, фрукты какие-нибудь.

— Неси, чего встала, — промычал я, расстегивая рубашку своей сотрудницы.

— Он немного выпил, — стала извиняться за мое поведение Софья, убирая руку.

Когда уборщица в растрепанных чувствах помчалась искать для нас еду, Соколова затолкала меня в помещение и включила свет.

— Здесь нет кровати, — расстроился я, оглядываясь.

Кругом стояли ведра, швабры, два автоматических агрегата, моющих полы, стеллаж до потолка, набитый пакетами, пластиковыми стаканчиками, порошками, губками и другой дребеденью для уборки помещений. Вдоль стены располагалась деревянная скамейка, за ней — пара шкафов с одеждой технического персонала — халаты, бахилы и перчатки.

— Сядь ты в конце-концов! — не выдержала она, толкая меня на скамейку. — Что же за напасть такая.

— Ты обещала, — я опять начал стаскивать с нее юбку. — Я хочу сейчас, немедленно!

— Надо дождаться Тани, — терпеливо объяснила мне она. — Не успела позавтракать. С утра вскочила и на работу, как угорелая прибежала. Глупая я! Спасаю озабоченного придурка.

— Не могу ждать, — бормотал я, обнимая ее и ловя губы. — Успеем.

Поняв, что от меня не отделаться, Софья замерла, позволив целовать ее. Я так сдавил Соколову в порыве страсти, что она охнула.

— Тише! Ты мне сейчас ребра сломаешь! — выдохнула она. — Господи, что с тобой делать, в этом помещении слишком тесно и нет воздуха.

— В гостиницу? — предложил я, просунул руку ей под рубашку и дотронувшись до груди. Мне показалось, что в этот момент голову пронзила молния счастья. — Какая ты красивая! Почему я раньше этого не замечал!

— Да погоди ты! — отпихнула она меня. — Кому сказала, сидеть и ждать! — гаркнула Софья, и я послушно упал на скамейку, хватаясь за живот.

В этот момент кто-то постучал в дверь. Софья открыла и о чем-то стала просить уборщицу. Я понял, что горю в одежде, и начал стаскивать ее с себя, бросая на пол. Каждая клетка моего тела зудела так нестерпимо, что хотелось на стенку залезть от невыносимого желания.

Закрыв дверь, она вернулась с пакетом и ахнула.

— Не успела отвернуться, ты уже! — накинулась она на меня. — Сказала же сидеть и терпеть!

Я упал перед ней на колени, в чем мать родила, и вцепился в ноги, стал покрывать их поцелуями. И тут она засмеялась.

— Черт, жаль нельзя все это запечатлеть на память, — хихикала Софья, убирая мою голову.

— Мне больно, — я поднял на нее замутненные глаза, — Не могу больше терпеть. Сейчас!

— Хорошо, — мягко согласилась она, — Ложись на скамейку, я буду сверху.

Я послушно лег, вытянувшись во всю длину как солдат.

— Надо подготовиться, — забормотала она, отворачиваясь к стеллажам с инвентарем. — Вот то, что нужно, — схватила моток скотча. — Руки подними.

— Я не хочу, зачем это? — спросил я, но сделал все, как она просила. — Не надо меня вязать.

— Ты сейчас не в себе, это для твоей же безопасности, — уговаривала Софья, приматывая мои руки к скамейке. — Как я устала! Теперь можно и поесть.

Бесцеремонно отодвинув меня к стенке, она вытащила фрукты из пакета и разложила их по краю скамейки: апельсины, бананы, яблоки, виноград и мандарины. Пара фруктов завалилась на пол. Недолго думая, Соколова взгромоздила все на мою грудь, взяла один мандарин и начала его чистить.

— Места тут нет, — виновато протянула она. — Придется использовать тебя вместо стола.

Скоро на моей груди выросла горка из очищенных долек разных цветов.

— Хочешь? — протянула она мне банан.

— Тебя хочу? — захрипел я, наблюдая за каждым ее движением. — Обещаю повышение, высокую зарплату, подарки. Что ты любишь? Не мучай меня!

— Ты меня уволить хотел, негодяй, — она облизнула пальцы, по которым стекал сок, и меня затрясло еще больше. Это было так сексуально.

— Я больше не буду, честно, обещаю! — я смотрел, как она ест банан, почти обезумев от болевых ощущений между ног. — Сердце болит, — я стал стонать.

Она испуганно прикусила губу и обернулась на мои трусы.