Укус судьбы (СИ)

— А если Матвей умрет? — пронзила меня взглядом Соколова. — Зачем это все?

— Не умрет, — я был спокоен как удав. — Украду его и засуну в холодильник, пока эти твари не передохнут в тебе все до одного. Ты же общалась с Димой? Он сказал, что беременность запустила процесс вымирания симбионта. Недолго осталось.

— Ты страшный человек, — прошептала она. — Знаешь ведь, как мне больно это слышать.

— И что ты выберешь? — не унимался я. — Убьешь ребенка, чтобы спасти своего ненаглядного?

— Идиот, — не стала отвечать Софья. — Почему все мужчины такие придурки. Я уже имя ему придумала. Матвей.

— О Господи! — возвел я очи к потолку. — А если это девочка? Матвеевна? — я подавился от смеха, она хмуро перебирала на столе ложки. — Прости, не удержался, — извинился я.

— А девочку назову Машей, — не обиделась Соколова. — Я хочу ребенка и не собираюсь делать аборт. Жить вместе мы не сможем, потому что ты невыносим, и я к тебе никаких чувств не испытываю. Но за помощь буду благодарна.

— Помогать можно только тогда, когда ты рядом со своей женщиной, — я откинулся на спинку стула и улыбнулся. — А что будет, если у тебя пузо вырастет? Кто тебе завяжет ботинки и поднесет ночной горшок?

— Поеду к маме, — насупилась Софья. — Вредный ты, злой и колючий как еж. Я думала, мы друзья.

— Глупая, мы переспали, какая теперь дружба? Не буду тебя слушать, не хочешь ко мне, сам к тебе перееду.

— Хорошо, — устало махнула она рукой. — Но спать будем раздельно.

— Ну конечно, — с юмором заметил я, — Ты на кровати, а я — под ней.

— Балбес, — засмеялась Софья, но вдруг позеленела и ринулась в ванную. Я услышал, как ее рвет.

Набрал в стакан питьевой воды, и открыв дверь, протянул ей.

— Замучилась с токсикозом, — пожаловалась Соколова. — Вообще ничего не могу есть. Только соки пью. Тебя ко мне не тянет? — вдруг спросила она.

— Ты выглядишь измученным кроликом, — пошутил я. — Не тянет. К тому же я прихватил огнетушитель.

— Новое изобретение? — поинтересовалась она с любопытством.

— Гормоны, — я показал ей пачку с лекарством. — Понижают уровень тестостерона в крови. Но я надеюсь, они не пригодятся. Если вдруг что, всегда можно приложить меня сковородой. Разрешаю.

— Сковородой не получится, мне нужен кормилец, — вытирая рот салфеткой, Соколова с трудом доковыляла до дивана. — Господи, как мне плохо. Мутит.

— Зато эти гады сдохнут, пусть.

— Быстрее сдохну я, — она вытянулась вдоль дивана, подложив под голову подушку. — Надо поспать немного.

— Поспи, а я тебе песенку спою, — присев на краешек дивана, я накрыл ее одеялом, и вытащив ноги, стал их массировать.

— Когда это ты петь научился? — пробубнила она сонным голосом.

— А что тут уметь, — ухмыльнулся я. — Открываешь рот и квакаешь под музыку слова.

Спи, моя радость, усни.

В доме погасли огни,

Пчелки затихли в саду,

Рыбки уснули в пруду.

Месяц на небе блестит,

Месяц в окошко глядит.

Глазки скорее сомкни,

Спи, моя радость, усни.

Усни… Усни…

В доме все стихло давно,

В погребе, в кухне темно.

Дверь ни одна не скрипит,

Мышка за печкою спит.

Кто-то вздохнул за стеной,

Что нам за дело, родной?

Глазки скорее сомкни,

Спи, моя радость, усни.

Усни… Усни…

Она повернула голову в мою сторону и усмехнулась:

— У тебя что, дети есть?

— Племянники, — пояснил я. — Их много, потому что братья плодоносны и плодовиты. Они очень часто вспоминают о том, что я живу один, и подкидывают мне извергов. Регулярно. Так что пришлось выучить песни и купить пачку запасных памперсов.

— Готовый папа, — сыронизировала Софья.

— Местами, — я зевнул и прислонился к спинке дивана. — Спи.

— Почему его так долго не отключают? — спросила она, немного помолчав.

— Я запудрил мозги родителям, — честно признался я. — Тяну время, придумывая небылицы.

— Зачем? — привстала Софья.

— Чтобы ты успела вылечиться, — развел я руками. — Не зря старался. И в больнице, да и постели тоже, — я подмигнул ей. — Процесс пошел.

— Я не знаю, что сказать, — вздохнула Соколова. — С одной стороны я рада, а с другой — у меня сердце разрывается. Ты делаешь все, чтобы я не смогла ему помочь.

— Валяй, — я перестал массировать ей ноги и встал. — Беги в больницу, вырубай его и живи, как хочешь. Понимания нет, одни упреки, — сердито заметил я, направляясь в прихожую. Видимо, ты права, мы не уживемся под одной крышей.

Глава 30. Cофья

— Сегодня его отключат, — вздохнул Андрей. — Я больше не могу мешать процессу. Можно, я приду к тебе вечером?

— Зачем? — волнуясь спросила я, поглаживая свой еще маленький живот. — Паразитов нет, Дима недавно проводил обследование, все чисто.

— Боюсь тебя потерять, — признался он откровенно. — Боюсь и все. Тебя и ребенка.

— Хорошо, приходи, — не стала я спорить. — Я уже почти привыкла к тому, что у нас будет дочь и к тому, что любить буду не я, а меня.

К 11 вечера он постучал в дверь. Я открыла и отступила назад. Мы не виделись больше недели. Андрей осунулся и выглядел уставшим.

— Болеешь? — спросила я, приглашая его войти.

— Мало сплю, — потер он глаза. — Вернее, почти не сплю. Все думаю о тебе.

— С чего бы это? — съязвила я. — Клетки вымерли, и ты должен успокоиться.