Укус технокрысы

Подойти к Элли ближе чем на три метра я не решаюсь. Подумает еще, что я снова за ней поглядываю. А мне в данный момент это совершенно ни к чему.

— Элли! — негромко окликаю я. Она тут же полуоборачивается, вопросительно вскидывая тонкие темные брови.

Так, теперь можно сократить дистанцию. Пока — лишь в буквальном смысле.

— Простите, что побеспокоил…

— Ничего, я уже заканчиваю.

Дисплей за ее спиной становится безжизненно-серым. Что за детские секреты? Интересно все-таки, что было на нем секунду назад? Приказ белобрысого рвать когти? Список членов городской масонской ложи? Какие девичьи тайны скрывает эта светлая головка, украшенная огромными темными глазами? Надо будет как-нибудь оставить под ее терминалом «стукача». Но не сегодня.

— Я только хотел спросить, завтра вы тоже в ночную смену?

— Да. А что?

Глазищи смотрят прямо и бесхитростно. Ни грани кокетства, ни на йоту игры.

— Я впервые в вашем городе, хотя много слышал о нем. Не могли бы вы уделить мне вечером часок-другой и показать достопримечательности? А то с этой работой вечно ничего не успеваешь. Жизнь идет, но как-то все мимо, мимо…

Переспать я с тобою хочу, вот что.

— К сожалению…

Она все уже решила. Ну конечно же, решила. Они, красивые и привлекательные, отвечают на этот вопрос в первые пять минут после знакомства со своими несчастными жертвами. Но, кажется, и сами не подозревают о своем выборе. А уж нам-то, мужчинам, и подавно не дано знать, что на этот раз означает «к сожалению»: «да» или «нет».

— …Сегодня я не смогу.

О, как прекрасно слово «сегодня»!

— Значит, завтра?

— А завтра тем более, — весело отвечает Элли и, нежно улыбнувшись, спрашивает: — Вы как долго пробудете в нашем городе?

— До конца недели. Но, если понадобится, могу остаться и на выходные, — неосторожно раскрываюсь я, очарованный голосом и улыбкой. Если понадобится… Удобная фраза. Оставляет выбор. То ли нам с тобой понадобится, то ли работа заставит…

— Вот до конца недели я и не смогу. А если понадобится, то и в выходные тоже.

Кажется, это называется «от ворот поворот».

— Ну что же… Придется мне остаться у вас на пару месяцев, — со вздохом говорю я и смотрю в ее глаза самым откровенным взглядом, на какой только способен. И получаю в награду за настойчивость самую обворожительную за сегодняшнюю ночь улыбку. Впрочем, у нее каждая улыбка — самая.

Итак, первая атака отбита, но мне удалось отступить на заранее подготовленные позиции.

Глава 11

Дождь стучит по крыше «вольвочки» неутомимо и однообразно, словно засыпающий барабанщик. Японский кассетник обволакивает салон мягкой уютной музыкой. Всякий, кто проходит мимо, сразу понимает, что это вот и есть счастье — сидеть в теплой машине, слушать, как мелодия дождя сливается с аккордами нестареющего «Пинк Флойда», и наслаждаться дымком «Мальборо».

Время от времени хлопает входная дверь. Каждый раз вглядываюсь в придавленные дождем фигуры. Не то, не то, типичное не то.

А вот и Элли. Плащ, поднятый над головой, делает ее похожей на встревоженную птицу. Упоительная музыка сбегающих по ступеням каблучков до нее далеко и унылому дождю, и неистощимому на выдумки ансамблю. Самый волнующий аккорд — заключительный. И падали два башмачка со стуком на пол. И воск слезами ночника на платье капал… Платьишко на ней, конечно, так себе, серенькое. Это заметно даже в тусклом свете прилепленных к козырьку над входом фонарей. Но если эту девочку приодеть… вызвав предварительно в Москву, на курсы переподготовки…

«Вольвочка» плавно трогается с места и подкатывает вплотную к лестнице. Стекло уже опущено.

— Позвольте вас подвезти? Такой дождь, а вы без зонта.

Замерла на третьей ступеньке снизу. Острые коленки — как раз на уровне моих глаз.

— Боюсь, нам не по пути.

Она что, не отличает «вольво» от «Оки»? Придется вылезать под дождь. Но вначале — чуть громче музыку, чтобы девочке лучше было слышно. А теперь — галантно раскрыть над ее плащом зонт.

— Ради вас я готов изменить маршрут.

— И поехать со мной на край света, — с готовностью продолжает Элли.

— Где никто не сможет помешать нам, — невозмутимо продолжаю я.

— Помешать нам — чем заниматься?

Она оставляет мне слишком короткую паузу для ответа на столь прямой вопрос.

— У вас прекрасный автомобиль. Но я предпочитаю трамвай.

На мгновение отпустив плащ, Элли, как трехлетняя девочка, «делает ручкой» и, обогнув машину, уходит в темноту и сырость, постукивая своими давно вышедшими из моды каблучками.

Ага, все-таки отличает. Просто ломается. Значит, не все потеряно. Рано или поздно к этому глаголу всегда добавляется приставка «с». И падают два башмачка со стуком на пол…

А вдруг она с предрассудками?

* * *

Шепталова я встречаю на вокзале. Неопрятный перрон, чумазые вагоны… Провинция. И, контрастом, Юрик: широкополая шляпа, элегантный плащ, изысканный галстук. Пижон. Такая демаскировка когда-нибудь выйдет ему боком. Но дело свое знает хорошо.