Укус тени

Бенуа помнит об этом. Он не потерял счет времени. Во всяком случае, ему так кажется. Будь у него календарь, ему было бы немного легче.

Но у него нет календаря. У него нет ни календаря, ни часов, ни еды, ни человеческого тепла.

И уже почти нет надежды.

Гаэль стоит у входа в комнату. Она оперлась плечом о дверной косяк и наблюдает за тем, как трое полицейских переворачивают в этой комнате все вверх дном.

Она знает, что они ничего не найдут, но даже не пытается их в этом убеждать.

Полицейские обшарили все ящики в письменном столе и шкафу, просмотрели содержимое ноутбука ее мужа.

Но все впустую.

В четыре часа дня они наконец-таки сдаются.

— Извини за беспорядок, Гаэль, — говорит Эрик Торез. — Если хочешь, я помогу тебе прибраться в комнате…

— Пустяки, не переживай.

— Мы не обнаружили ничего интересного, — признается Фабр, явно сконфуженный.

— Я с самого начала знала, что вы ничего не найдете. Я, как-никак, у себя дома! Если бы здесь было что-то такое, что могло бы иметь отношение к исчезновению Бенуа, я бы это заметила…

— Да, конечно… Но нам в любом случае нужно было в этом убедиться, не правда ли?

— У меня такое впечатление, что вы зря тратите время… А как у вас обстоят дела с тем бывшим заключенным, который угрожал Бенуа?

— Мы его ищем, — отвечает Джамиля. — Мы уже разыскали его подружку, установили в ее квартире подслушивающее устройство, следим за ней днем и ночью… Она быстро выведет нас на своего приятеля…

— Быстро? — резко переспрашивает Гаэль. — О Бенуа нет никаких известий вот уже десять дней. Неужели мне нужно напоминать вам об этом?

— Нет, не нужно, мадам, — вмешивается Фабр. — Поверьте, мы сделаем все, что в наших силах.

Они идут все вместе на первый этаж.

— А где твой сын? — с беспокойством спрашивает Эрик.

— Он у родителей Бена. Я решила, что будет лучше, если малыш во время обыска останется с ними.

— Да, конечно…

— Могу я поговорить с вами с глазу на глаз? — вдруг спрашивает Фабр.

— Как вам угодно.

— Мы подождем вас в машине, — небрежно произносит Джамиля, обращаясь к Фабру.

Джамиля и Эрик выходят из дома, а Гаэль и Фабр располагаются в гостиной. Хозяйка дома не предлагает своему гостю ничего — ни кофе, ни сока, ни хотя бы улыбки.

— Мадам Лоран… Насколько я понял, вы знали о… шалостях своего мужа. Я не ошибаюсь?

Гаэль криво усмехается.

— Я вижу, что мисс Марокко не удержала язык за зубами!

— Хм… Она, признаться, кое-что рассказала мне о вашем с ней недавнем разговоре…

— И теперь всем полицейским комиссариата известно, что муж изменял мне?

— Нет, уверяю вас, я…

— Перестаньте надо мной измываться… Что вам от меня нужно?

— Мне хотелось бы, чтобы вы рассказали, что конкретно известно вам по этому поводу.

— Мне известно, что Бенуа изменял мне. Вот и все, что я знаю. Конкретно.

— Он изменял вам только с Джамилей Фасани или же…

— Нет, не только с ней. Думаете, я наивная простушка? По-вашему, за годы нашей с Бенуа супружеской жизни я ничего не замечала? У женщины есть шестое чувство, майор… Вы об этом не знали?

— Но почему в таком случае вы не развелись со своим супругом?

— Вы полицейский или сексопатолог?

— Послушайте, мадам Лоран, я, конечно же, понимаю, что данный разговор для вас неприятен, но вам нет никакого смысла вести себя агрессивно… Вы лишь отвечайте на мои вопросы.

— Я не развелась с Бенуа, потому что люблю его. Так что, как видите, все очень просто.

— Несмотря на то…

— Да, — перебивает Фабра Гаэль. — На тех женщин, с которыми он спит, ему наплевать. Он просто не может не ходить на сторону. Это как болезнь. Неизлечимая болезнь…

— А вас… вас не мучит ревность?

Гаэль вздыхает.

— Мучит, но не очень сильно. У меня ведь есть то, чего нет и никогда не будет у других женщин.

— Что именно?

— Его любовь, майор. Он никого из этих женщин не любит. Никого, кроме меня… А потом, я, знаете ли, думаю, что он поступает так, потому что боится…

— Боится?

— Да. У него это своего рода слабое место. Он боится. Боится оказаться запертым в своей повседневной жизни, боится будущего, боится старости… Я толком и сама не знаю, чего боится Бенуа, но мне кажется, что мы с ним не смогли бы быть счастливыми, если бы он вел себя как-то по-другому… Если бы он был верным мужем…

Фабр не знает, что и сказать. Он ошеломлен ответом молодой женщины и ее столь неординарными рассуждениями.

— Э-э… У вас и в самом деле никогда не возникало желания уйти от него? Или отомстить ему?

— Если своими неуместными вопросами вы пытаетесь разнюхать, не избавилась ли я от своего неверного мужа, то имейте в виду, что вы опять попусту тратите время. Я не убивала Бенуа! Я всей душой желаю только одного: чтобы вы нашли его. Нашли живым и невредимым.

— Я это понял, мадам Лоран… Ну что ж, позвольте вас покинуть.

Фабр направляется к выходу, но у самой двери останавливается и оборачивается.

— А что вы делали в понедельник тринадцатого декабря между шестью часами вечера и полуночью?

Гаэль, подойдя к входной двери, распахивает ее. Холодный ветер с улицы тут же набрасывается на полицейского.