Укус тени

— Если хочешь, я дам тебе послушать следующий выпуск местных новостей… Мне кажется, что сейчас твой сын чувствует себя очень одиноким! Я обещаю, что завтра куплю утреннюю газету, чтобы ты сам мог прочесть статью обо всем этом. А пока желаю тебе приятно провести вечер, мой дорогой Бенуа!

Лидия с самодовольным видом направляется в сторону лестницы.

— Лидия! Я никого не убивал! Ты должна мне поверить!.. Пожалуйста, выслушай меня!

Свет гаснет, слышится звук закрываемой двери.

Еще один тупик. И новые неприятности.

Гаэль… Нет, его коллеги не могли решиться на такое!

Хотя почему не могли? Он очень хорошо знает свою бригаду. Если они допрашивали Гаэль, значит, у них имелись какие-то улики, какие-то обоснованные подозрения…

Нет, этого не может быть! Гаэль на такое не способна.

У Бенуа вновь текут слезы — словно капли дождя, падающие на высушенную почву его души.

Ничего не поделаешь, ему придется смириться с этой мыслью.

Он подохнет в этой гнусной конуре. Подохнет в полном одиночестве, брошенный всеми на произвол судьбы.

Покаранный за преступление, которого он никогда не совершал.

А если это правда? Если Гаэль и в самом деле…

Отчаяние впивается своими острыми клыками в его сердце.

Четверг, 30 декабря, 9 часов 30 минут

Самое худшее — это жажда.

Бенуа кажется, что его горло заполнено сухим песком.

Кран умывальника закрыт не до конца, и из него в раковину капает вода. Она — очень близко, но он не может до нее добраться. Изощренная пытка.

Бенуа время от времени машинально тянет на себя пристегнутую к решетке руку — как будто он может сломать этот металлический браслет, не позволяющий ему подойти к крану и утолить жажду.

Пуля, застрявшая в плече, причиняет Бенуа ни на секунду не стихающую боль. Если ему и удастся выбраться отсюда, его правая рука, наверное, на всю жизнь останется парализованной.

«Но ты никогда не выберешься отсюда, Бен… — с горечью говорит он сам себе. — Никогда…»

Уж лучше ему перестать сопротивляться и позволить жизни потихоньку покинуть его тело.

Перед мысленным взором Бенуа появляется лицо Жереми, и это ставит все на свои места.

Нет! Ему нужно бороться. До самого конца. До самой смерти. Ему нельзя сдаваться.

Нужно бороться до тех пор, пока сердце бьется и кровь течет по венам. До тех пор, пока глаза способны открываться. До тех пор, пока он может видеть солнечный свет…

До тех пор, пока он чувствует, что все еще жив.

А ведь он и в самом деле еще жив. Он помнит, как его зовут. А вот какой сегодня день — этого он не помнит. То, чего Бенуа так боялся, все-таки произошло: он потерял счет времени.

Сегодня среда? Или четверг? А может, пятница?.. Все еще тот же год или уже следующий?

Неизвестно. Бенуа старается напрячь свой полусонный мозг, но так и не находит ответа.

Он почти полностью потерял ориентацию во времени и в тех событиях, которые происходят в его жизни. Он словно бы блуждает по темному лабиринту между ледяными сталактитами и каждый раз, когда ему кажется, что путь к освобождению наконец-то найден, с размаху наталкивается на невидимую ледяную стену.

В его жизни остались только жажда, голод, холод, боль, одиночество и тоска.

Он потерял счет времени и не знает, что пребывает в этих жутких условиях уже целых семнадцать дней.

Но самое главное — он не знает, почему с ним все это произошло.

Лидия, приготовив кофе, жадно выпивает его, а затем кладет в рот анксиолитическое средство, изготовленное в виде сладенькой таблетки.

Она сегодня ночью почти не спала.

Она не спала, потому что ее уверенность в правильности своих действий становится все более и более рыхлой — наподобие старой штукатурки, которая впитала в себя слишком много воды.

Как он может так упорно заявлять, что невиновен, даже после тех пыток, которым она его подвергла? Откуда у него столько упорства?

Лидия нервно барабанит пальцами по столешнице, а ее нога то и дело подергивается.

В ее голове слышится голос. Весьма знакомый голос, который командует ею вот уже пятнадцать лет.

«Не сдавайся. Найди меня… Вытащи меня из небытия».

Лидия хватает медальон Орелии, висящий у нее на шее на той же самой цепочке, что и ее собственный. Она смотрит на него в течение нескольких секунд, и этого вполне достаточно, чтобы вернуть ее на правильный путь.

Сила ее пленника — в его способности лгать, в его умении манипулировать людьми… Но с ней у Лорана этот номер не пройдет. Она заставит его сказать правду — чего бы ей это ни стоило.

Потому что она знает, что Орелию убил именно он.

Потому что она должна выполнить свою задачу.

Потому что ее половина закопана в землю — закопана неизвестно где.

И эта половина ее ждет.

Комиссариат полиции, 10 часов

Гаэль снова приводят на допрос. На этот раз ее допрашивает Фабр. Один. Он предпочел не сводить больше лицом к лицу двух соперниц, понимая, что рано или поздно они вцепятся ногтями друг в друга. А это, без сомнений, вызовет большой скандал в комиссариате.