Укуси меня

- Чтобы мне с тобой сделать? - Шакс подходит на расстоянии вытянутой руки и немного скалится, наподобие волков, демонстрируя, как растут белые, острые ядовитые клыки, готовые в любую секунду вонзиться в сладкую добычу и отравить ее, но пока не совершают действия. Выжидают.

Вместо этого Шакс кулаком бьет по своей груди, призывая змея:

- Эй, зверье, что делаем с нашим сокровищем?

Змея внутри него шипит со словами Шакса. Его вопрос уже звучал, как стрекот ползучего гада.

Приняв решение или послушав инстинкты своего зверя, Шакс медленно протягивает руку, растягивая удовольствие от моего состояния и невозможности отреагировать, обхватывает пальцами мою шею. Сдавливает ее слегка, давая понять, кто контролирует ситуацию, а потом вынуждает поднять голову выше. Затем наклоняется, так что я ощущаю огненное дыхание на губах.

- Кто ты? - мое сердце подскакивает в груди, заходится в безумном, пугающем темпе от осознания, что под воздействием гипноза вынуждена сама себя рассекретить. Мои губы приоткрываются, готовые назвать свое настоящее имя, но неожиданно звучит второй - более важный вопрос, который отменяет приказ назвать свою личность. - Ты метаморф или ономорф?

Облегченно выдыхаю ответ на его вопрос:

- Понятия не имею, о чем ты. Я - недоразвитый перевертыш. Всю жизнь им была.

- Ложь… - зажим на шее усиливается, а змеиные зрачки еще сильнее впиваются в меня, усиливают гипноз, отчего начинаются приступы мигрени. Колющие удары в голове становятся не выносимы. От них хочется выть раненным зверем, но, сжав челюсти, молчу, а Змей поясняет:

- Морфы редко рождаются в семьях перевертышей. Отличаются от них тем, что в начале жизни очень похожи на недоразвитых, но в течение некоторого времени и в определенных условиях стремительно развивают свои способности. С каждым годом, чем сильнее жизнь бьет морфа, тем сильнее проявляются его способности. Смею предположить, что до определенного момента ты была кем-то другим, а после внезапного возникновения силы стала Элис Мак. Ты прячешься... у тебя нет прошлого... нет запаха...ты хорошо сопротивляешься гипнозу. Другие бы уже валялись в ногах и просили пощады, но ты лишь ощущаешь головную боль. А мой змей и это самое главное - присматривается к тебе. Слышишь, как шипит на тебя, чувствуя опасность?

Да, слышу. Все слова перевертыш произносит со свистом шипящих согласных. Сам змей показался из глубин Шакса и заговорил со мной.

- Древний закон требует убивать морфов - бесконтрольных зверей в человеческом обличие, ведь они слишком опасны, но лучше поступить по-другому…

Змей замолкает, не договаривает, что хочет со мной сделать.

Стук в дверь не дает договорить, обрывает на полуслове. Гипнотический взгляд Шакса всего на секунду отпускает мою волю, чем я с радостью пользуюсь и вырываюсь из руки, слегка обхватывающую мое горло.

Пользуюсь моментом затишья и выпаливаю:

- Я блохастая. Не знаю, что ты себе напридумывал и размечтался. Мой отец был человеком, а мать - перевертышем. А запаха нет у многих блохастых, это наша бракованность. Мы и запахи различаем хуже, чем вы.

Блохастые хуже, чем перевертыши, различают запахи - это факт, но то, что у нас нет запаха - откровенная ложь. Главное самой верить в свою ложь и тогда остальные верят.

Стук по двери повторяется, а затем доносится неуверенный голос Зары:

- Ребят, с вами всё в порядке?

Шакс повышает нормальный свой голос уже без примеси змея:

- Без пяти минут трахаемся. Не отвлекай, - нагло врет, но по крайней мере не предпринимает попыток подойти ко мне после того, как я вырвалась. Лишь скрещивает руки на мокрой футболке, обозначивая массивную грудь.

- Мы уже «закончили», - громко говорю и тонко намекаю, что разговор закончен и медленно пробираюсь к двери.

- Зара, не отвлекай, - продолжает врать. - Я нацелился на второй подход, потом вполне возможно на третий и четвертый, смотря насколько понравится…

Не даю договорить, молниеносно хватаюсь за ручку двери и рвусь в открытый проем, где в темноте коридора должна стоять Зара. На половину успеваю выбежать, но Змей хватает за футболку. Натягивает ее до предела, притормаживая мое бегство. В результате, мы оба застреваем в проеме. Дверь я открыла, по пока не закрыла, поэтому пользуюсь случаем и захлопываю ее, ударяя по руке змея. Тот шипит, но послушно разжимает пальцы, расслабляя хватку на футболке.

С облегчением выбегаю в темный коридор.

Зара при виде меня - мокрой и растрепанной- отшатывается в сторону, давая мне место для передвижения. Бегу мимо нее напрямую в нашу комнату, где запираюсь на задвижку, переодеваюсь и пытаюсь проанализировать разговор со змеем. До сих пор мелко дрожу от мокрой одежды, льнущей противной тряпкой к телу, и от общения с Шаксом.

В душе не хочу верить словам змея, поскольку не слышала информации о морфах. Не бывает такого. Глупости, сказки. При рождении по всем параметрам я всегда была недоразвитым перевертышем, не имеющим внутреннего зверя.

Но сколько не пытаюсь забыть глупые слова Шакса, невольно вспоминаю, как несколько лет назад лежала в больничной палате.