Улан [СИ]

Так, смеясь, и въехали в город, а точнее — в предместья. “Настоящий” Петербург оккупировала гвардия, а бодаться с ней… Как, если там добрая треть — дворяне? Мало того, что оружию учат их с детства и силушкой они отличаются от вчерашних крестьян (харчи-то другие, да и голода не знают), так ещё и последствия. Так, за сломанный нос солдату из обычного полка, можно было отделаться выговором, а то и поощрением — если драка была честной, а противник — из “конкурирующего” полка. А вот сломать нос дворянину… Последствия хуже.

Нет, большинство их них были нормальными людьми и за “вавку”, полученную в честной драке, претензий не выкатывали, но встречались и поганцы. Вот только беда в том, что связи у этих поганцев были куда как лучше, чем у вчерашних крестьян и мещан.

Ехали, глазея по сторонам — практически “светский” выход по меркам улан. Ну и нужно сказать, что смотрят прохожие одобрительно.

— Ето потому, что мы воевать-то умеем, а озоровать не приучены, — пояснил Никифор. — В других полках так озоруют, что и не знаш — зачем такие защитнички нужны.

Подкрутив ус, он подмигнул дородной бабе лет тридцати пяти, шедшей навстречу с корзиной и выпятив губы трубочкой, послал воздушный поцелуй. Та зарделась и замахала на него рукой. Сенсей сделал странное движение глазами и усами, отчего баба совсем разомлела.

“— С такими методами ухаживаний мне вряд ли что-то светит”, — озадаченно подумал попаданец. Пока он думал о святом (о женщинах — что же ещё может быть святым у отмороженного экстремала в шестнадцать лет?!), они приехали на какую-то площадь, где стояло сразу несколько трактиров откровенно забегаловочного вида. Перед ними толпились подвыпившие и откровенно пьяные солдаты, то и дело затевавшие кулачные поединки.

— Вот тебе и место, чтоб кулаки почесать, — довольно произнёс Никифор, повернувшись к Игорю.

Глава седьмая

Спрыгнув с коня текучим движением, Игорь с интересом обозрел бойцов. К предстоящим боям он относился не то чтобы спокойно — с восторгом. Мало того, что адреналин, так ещё и деньги. Да — здесь дрались за деньги, ставя в заклад какую-то сумму. Способности попаданца уланы уже успели оценить — собственными шкурами — и оценивали их очень высоко.

То, что экстремала их навыки не впечатлили, ничего не значило — по здешним меркам, они были “козырными” ребятами среди местных кулачников. Да откровенно говоря — и не только среди местных. Там, в будущем, они бы тоже смотрелись весьма недурно — среди обычных людей, понятное дело.

Парень откровенно “зажрался” привыкнув к уровню таких же спортсменов да кавказских молодёжных стаек — тоже спортсменов, по сути. Движения улан были далеко не медленными — это он сам стал быстрей.

Ну и последнее, но отнюдь не самое маловажное — кулачные бойцы пользовались почётом — даже дворяне гордились достижениями в этом виде “спорта” и не стеснялись сойтись с мещанином (что не отменяло проблему отдельных говнистых особей).

— Какой заклад и какие правила, — негромко поинтересовался боец.

— Так полтину хотим поставить на твою победу, — внезапно застеснялся Андрей.

— Рубль ставьте — и чтобы любой желающий мог со мной сразиться. Единственное — чтоб по правилам “свалки”.

Не успел он договорить, как Андрей заорал:

— Ну что, воины, давно не виделись, давно наши кулаки не чесали ваши зубы. Подходите, будьте ласковы, всех встретим как дорогих гостей — сперва накормим юшкой кровавой и зубами крошеными, а потом и спать уложим на перинку из землицы!

Внимание привлёк и к уланам начали подтягиваться военные.

— А не много на себя берёте, — с ехидцей отозвался гренадёр, — аль не мы ли вас в прошлом разе угощали. И сегодня угостим — мы щедрые хозяева — оплеух не жалеем!

— Да ты сперва нашего младшенького одолей, — влез Трифон, — а потом и курлыкай.

С голливудской улыбкой Игорь вышел из-за спин товарищей, приветственно поднимая руки, раскланиваясь и слегка скоморошничая. Его уже просветили, что перед кулачным боем это нужно и важно — традиция такая. Нужно “завести” людей, выиграв предварительно психологически. Ну, это как дома — сам бой может длиться меньше минуты, но перед этим могут рассказывать о достижениях соперников, затем включится музыка… Шоу, в общем. С одной стороны — так народу интересней, а с другой — позволяет не озлобится, переводя бой именно в “спортивную” плоскость.

— А не слишком ли мал ваш братец? — вылез один из егерей, — ему, чай, сиську мамкину сосать надо, а не на кулачках драться.

— Ништо, дяденька, — голосом радостного дебила отозвался экстремал, — мне братики обещали, что как только я всех побью, они мне за это леденец купят.

Затем он на мгновение задумался и добавил с интонациями капризного ребёнка:

— И пряник!

Тишина… И грохнуло! Смеялись все — даже гренадёр всхлипывал по детски, хлопая здоровенным ладонями себя по бокам.

— Пряник… Ыыы…, — с подвыванием тянул он.

Наконец всё успокоилось и гренадёр подошёл к Игорю, протянув ему руку:

— Иван, сын Семёнов, из рода Харламовых.